Поздно вечером они сидели вдвоем на лестнице. Свет и у Расселов, и у О'Лири давно погас.
— Ты слышал — есть люди, которые чуют воду?
— Слышал. Но дядя говорил, что это предрассудок.
— Нет, это правда. И не только воду. Рудничный газ. Золото. Свинец. А Дон чует серебро. Только серебро — и ничего больше. Не знаю, как у нее это получается. Может, это у Дон в крови. Она ведь родилась там, где потом открыли прииски. Или из-за ее индейских предков — говорят, они что-то такое знали… Так вот, Расселы всегда находили серебро. И действительно, могли бы разбогатеть, если б вовремя спохватились. Но у Эда деньги не задерживаются. Ты же видел. И не то чтобы он сам все пропивал и проигрывал. Но он не успокоится, пока весь лагерь не напоит. А ей вроде бы все равно. Есть деньги, нет — не важно. Только раз за все время заспорила — когда все подались из города.
— О'Лири знают?
Конечно, знают. И думают, что это надо скрывать. А зачем? Что нам здесь — клады искать? Серебряные ложки в особняках? Для этого дара не надо.
Душное и безрадостное лето подходило к концу. Приближался Хэллоуин. Решено было встряхнуться. На ярмарку направились всей компанией, включая детей.
Кругом толпились ряженые, и Дон Рассел в своем наряде, вывезенном из Невады, казалась одной из них. Никто не обращал на нее внимания. Немного посовещались, какое развлечение выбрать первым, и направились в тир. Здесь их ждала небольшая неожиданность.
— Ничего себе шуточки! — сказал О'Лири.
Хозяин тира, видимо, тоже пострадавший из-за акта конгресса, укрепил в центре мишеней вышедшие из обращения серебряные доллары.
Дон Рассел впервые за все время несколько оживилась.
— Дайте-ка мне, — сказала она.
Хозяин тира недоуменно пошевелил усами. Рассел заплатил пять центов.
Дон выбила три мишени, одну за другой, затем с явным сожалением опустила винтовку.
— Все по-прежнему, — произнесла она, машинально поглаживая ложе винтовки.
— Можно, я попробую? — вдруг спросил Джеф.
— Передай ему свою удачу, Дон!
К собственному изумлению, он также попал в монету.
— Разорим хозяина! — орал Рассел.
Потом еще стреляли — и опять удачно. Вышли нагруженные призами. Потом гуляли, катали детей на карусели, ели сосиски, пили пиво, танцевали, еще была какая-то чепуха — Мэгги только успевала хватать детей за руки.
Возвращались глубокой ночью. Гроза началась, когда они уже подходили к своему пустырю. Со всех ног бросились к навесу бакалейной лавки. Джеф прижался к стене. Его почему-то всегда пугали осенние грозы.
— Дайсон! Где Дайсон? — завопила Мэри.
Откуда-то сквозь шум дождя донесся голос мальчика.
— Мама, не бойся! Я под деревом!
— Выпорю мерзавца, — пробормотал О'Лири.
— В дерево может ударить молния, — предупредил Джонсон.
Дон Рассел уже бежала к вязу.
Послышался раскат грома. В жутком мертвенном свете Джеф увидел, как женщина вытаскивает мальчика из-под дерева. Потом вспышка ослепила его. Черный силуэт дерева, обведенный огненным контуром, возник перед зажмуренными глазами.
Куда ударила молния — в дерево или…
Они бежали. Миссис Рассел лежала на земле. Дайсон стоял рядом.
Лицо Дон казалось совсем белым, черные волосы, пропитанные водой, блестели. Она силилась приподняться.
— Не бойтесь. Со мной все в порядке.
Рассел подхватил ее за плечи.
— Со мной все в порядке, — повторила она.
Как ни странно, было незаметно, чтобы она пострадала. В молчании они побрели домой. Дождь продолжался, но они все равно уже вымокли.
Да, с ней все было в порядке. Однако с той ночи миссис Рассел стала умирать. Все деньги, выигранные в тире, Рассел извел в уплату докторам, и совершенно напрасно, потому что никакой болезни у его жены не находили. Просто она слабела и чахла с каждым днем.
— Она говорит, что хочет вернуться в Аргентум-сити, — сказал как-то Рассел.
— Зачем? Ведь это мертвый город.
— Я знаю. Но она так говорит.
В конце концов ничего не осталось, как предпринять эту идиотскую, по мнению Рассела, поездку. Отправлялись вчетвером — О'Лири не могли оставить детей. В вагон миссис Рассел вносили на руках.
Почтовые рейсы от железной дороги до брошеного города были отменены. Пришлось нанять фермерскую повозку, и то за бешеные деньги. Наконец они прибыли. За те месяцы, что Джеф общался с Джонсоном и Расселом, многократно повторяемое «мертвый город» должно было его подготовить. Но это оказалось даже страшнее, чем он ожидал.
Никогда он не мог представить себе города совершенно пустого. И к тому же Аргентум-сити был временным городом, построенным по случаю, потому он так быстро разрушался. Все рассыхалось, сыпалось, оползало. И только ветер нес пыль по безлюдным улицам. Да, пылью было припорошено все вокруг.