По тому, как Эрнест описал троих сухарей из средней школы Северного Лондона, было ясно, что от них не стоит ждать ничего хорошего. Все сухари отличались педантичной аккуратностью и изворотливостью. Эти же, по словам Эрнеста, к тому же казались зловеще холодными. Кроме того, они сильно испугали Джейн.
Майкла мучило два вопроса. Почему сухарь, а не хрупкий возглавляет отряд обороны (какое грандиозное название!) средней школы Северного Лондона? И что ему известно про Олдоса Хаксли?
Получить ответы можно было только одним способом.
Майкл рано вышел к завтраку, предполагая, что ему самому придется готовить себе еду. Но отворив дверь столовой, он увидел накрытый стол и понял, что завтрак готов.
С того вечера, когда они ходили смотреть «Унесенных ветром», отношения Майкла с родителями постепенно изменились. Исчез детский страх, но на смену ему пришла постоянная настороженность.
— Полагаю, ты сегодня опять намерен уйти? — спросил отец.
— Да.
— Тебе не приходило в голову, что нам с матерью хотелось бы проводить с тобой больше времени? Мы ведь не молодеем.
Майкл резко рассмеялся.
— Но и не стареете, правда? Не трать времени на речи, которые звучат так, будто их произносят герои старых фильмов, отец. Тебе, возможно, нравится делать вид, что мы нормальные люди, живущие в нормальном мире. Но я не вижу в этой шутке ничего смешного. И никогда не видел.
— Ты будешь одно яйцо или два? — в голосе матери прозвучало беспокойство.
Впрочем, в последнее время она постоянно нервничала. И продолжала изображать (весьма посредственно) мать, беспокоящуюся за своего непослушного сына.
— Два, пожалуйста. И много тостов.
— А куда ты собираешься? — в голосе отца появилась нотка равнодушного любопытства.
— Погулять.
Завтрак проходил в полнейшем молчании.
В конце отец сказал, удивив Майкла:
— Если хочешь, можешь взять мой велосипед. Думаю, ты знаешь, как с ним управляться.
На несколько мгновений Майкл онемел. Затем пробормотал:
— Спасибо. С ним все будет в порядке.
Майкл вышел из дома, совсем сбитый с толку. Откуда отец узнал, что ему предстоит долгий путь?
Майкл договорился встретиться с Эрнестом и Горацием на площади Гайд-Парк-Корнер. От одного велосипеда на троих пользы немного, но если они будут садиться на него по очереди, то, возможно, смогут добраться до места быстрее, чем пешком.
Эрнест и Гораций его уже ждали.
«Давно пора перестать удивляться неожиданным поворотам», — сказал он себе, увидев друзей. Рядом с ними стояли велосипеды.
— Поздравляю, — сказал он, — все сухари одновременно решили позволить нам взять велосипеды.
— Они продолжают играть с нами в свои игры, — с отчаянием в голосе проговорил Эрнест.
— Ты же знаешь: они и раньше с нами играли. Пора к этому привыкнуть.
Гораций сердито ухмыльнулся.
— Сегодня ночью мне приснился мой любимый сон. Я убивал сухарей голыми руками. Знаете, как бывает во сне. Я был страшно сильным, а они мгновенно разваливались на части.
— Во сне можешь делать все, что пожелаешь, — сказал Майкл. — Но помни: мои слова остаются в силе. И я не шучу. История с Олдосом Хаксли, похоже, не закончена… Ладно, поехали в Хампстед, посмотрим, какие новые чудеса нам приготовили сухари.
Артур Уэлсли и его заместители уже ждали в условленном месте. Все трое стояли, широко расставив ноги, положив одну руку на ремень брюк.
«Они похожи на сошедшие с конвейера статуи, — подумал Майкл, когда ехал по мокрой от росы траве. — Или на танцоров, которые ждут нужного такта, чтобы вступить. А еще на полицейских из фильмов».
— Крепкие на вид, — заметил Гораций, на которого парни явно произвели впечатление.
— Зловещие на вид, — поправил его Эрнест. — Думаю, они специально так себя ведут.
Майкл остановился в нескольких шагах от неприятеля.
— Давайте оставим велосипеды здесь. И будем надеяться, что «оборонцы» не приготовили нам никаких сюрпризов.
Ребята положили велосипеды и шагнули вперед. Сухари не шевелились.
— Привет, меня зовут Майкл Фарадей. Насколько я понял, ты хотел со мной поговорить.
Артур Уэлсли поставил ноги вместе и отсалютовал Майклу.
— Уэлсли, командир отряда обороны средней школы Северного Лондона. Да, я хотел с тобой поговорить. Мы должны поддержать друг друга, когда начнется революция. У вас есть оружие?
— Революция? — Майкл был потрясен. — Какая революция?