— Могут, — не согласился с ним Эрнест. — Но у меня такое чувство, что ты прав. Похоже, кроме книг нам удалось обнаружить нечто особо секретное.
Майкл печально посмотрел на бледный свет своего фонарика.
— Он еще некоторое время поработает. Давайте возьмем несколько книг, пока еще можно хоть что-то разглядеть. А потом пойдем по домам.
Фонарик пришлось подносить к самым корешкам, чтобы прочитать названия.
Майкл уже прихватил «Краткую историю мира». Ему повезло, и он наткнулся еще на одну важную книгу в той же стопке — «История Англии». Эрнест выбрал «Резерфорда», «Краткий оксфордский словарь английской литературы», о который он самым натуральным образом споткнулся и чуть не упал, и «Утопию». Эмили оставила себе «Грозовой перевал», а Джейн попалась «Книга джунглей». Гораций не взял ничего. Он не умел читать и не хотел учиться. Он надеялся на пересказ Майкла или Эрнеста.
Фонарик практически погас, и ребятам пришлось, держась за руки, ощупью пробираться к выходу. Дождь перестал, да и ветер стих. Вечерний воздух показался им прохладным и чистым.
Глава 17
Майкл спрятал свои книги в ванной. Ему показалось, что безопаснее места в доме не найти. Стены ванной были отделаны панелями, а самая маленькая, в углу, едва держалась на двух утопленных винтах. Открутить их ничего не стоило — даже пилкой для ногтей.
«Краткая история мира» оказалась очень трудной книгой. В ней содержалось огромное количество слов, произношения которых Майкл не знал, и множество таких, о значении которых мог только догадываться. Просмотрев перечень глав, он выбрал те, что представляли для него особый интерес. По правде говоря, само оглавление являлось чем-то вроде сжатой истории мира. Воображение Майкла поразили такие заголовки, как «Начало жизни» и «Первый настоящий человек», а еще «Промышленная революция» и «Вторая мировая война».
Изучая «Историю мира», Майкл жутко уставал, но всякий раз узнавал потрясающие вещи. Он закрывался в ванной и под шум льющейся воды откручивал винты пилочкой для ногтей. Маленькая комнатка наполнялась паром, а Майкл тем временем делал все новые и новые открытия, такие поразительные, что у него начинала отчаянно болеть голова, и он мечтал только об одном — найти кого-нибудь, кто действительно знает и сможет ответить на вопросы, которые его мучили.
Впрочем, он прекрасно понимал, что ответы ему придется искать самому на страницах этой сложной книги. Майкл не сомневался, что правда — столько, сколько ее можно отыскать — содержится в двух книгах, которые он прихватил с собой из библиотеки. Иногда ему удавалось проверить информацию, которую он находил в одной из них, сравнивая с тем, что написано в другой. Его нисколько не удивляло, когда сведения совпадали. А вот когда трактовки оказывались разными, это повергало его в изумление.
Ни в одной из книг Майкл не обнаружил никаких сведений относительно существования двух разных видов — сухарей и хрупких. В них говорилось о людях, которые жили и умирали при странных, а иногда ужасных обстоятельствах. Однако он сделал несколько открытий, потрясших его.
Майкл узнал, что королева Виктория уже умерла, сэр Уинстон Черчилль никогда не был ее премьер-министром, вторая мировая война давно закончилась, а Лондон — огромный шумный город с миллионным населением. Ему не удалось найти никаких сообщений ни об американской экспедиции на Марс, ни о силовых полях, защищающих столицы. И ничего о Сверхчеловеке.
Чему верить? Очевидной ясности мира, в котором он живет, или тому, что написано в двух удивительных книгах? Временами, раздираемый неуверенностью и противоречиями, он пытался убедить себя в том, что, возможно, его родители правы. Правда — о чем угодно — может оказаться слишком опасной, невыносимой, и хрупкие не в состоянии с ней справиться. Может быть, сухари и в самом деле оберегают всех хрупких от реальности, столь ужасной, что им ее просто не пережить.
А потом он брал в руки «Краткую историю мира» или «Историю Англии». Четкие утверждения и разнообразные сведения, которые содержались в обеих книгах, убеждали его в том, что правда кроется в напечатанных на страницах словах, а не в реальности, которая его окружает.
Майкла некоторое время не мучили кошмары, но теперь они вернулись. Однажды ночью он проснулся с пронзительным воплем, и мать попыталась его утешить, совсем как в те времена, когда он был маленьким. Но ее объятия больше не успокаивали. Майкл испытал ужас от того, что к нему прикасается сухарь.