Первая-Среди-Матерей сама перевязала ему рану шелком, остановив кровотечение клочком мха.
«Я довольна сделанным», — сказала она.
«Но загадки остаются, — возразил он. — Объясни, почему язык принадлежит у вас женщинам, а не мужчинам».
«Ты забыл, что значит «стег»?» — Она подняла один из своих уцелевших пальцев. Он, и вправду, ни разу не вспоминал о буквальном смысле слова, которое произносил ежеминутно на протяжении двух лет.
«Один? Первый? — Потом его осенило: — Пришедшие первыми!»
…Воспоминания померкли, и он врезался в спину одной из Мате-рей-проводниц. Она схватила его за руку, не дав упасть, ее старые глаза заглянули ему в душу, словно определяя способность человека идти дальше. Обе старухи высоко подоткнули юбки, так что торчали костлявые колени; обуты они были в сапоги из кожи неведомого зверя, подвязанные на лодыжках бечевками. Его впечатляла их энергия: дряхлые на вид, они по очереди несли на спине Джилан, перепрыгивая с этой ношей с камня на камень.
Впрочем, в данный момент девочка передвигалась самостоятельно, собирая по пути камешки и цветы и болтая на стегти, как обычное трехлетнее дитя, появившееся на свет на этой планете. Произнеся первый певучий звук над грудой костей, она уже болтала на языке Первой-Среди-Матерей не переставая. Это походило на прорыв плотины. Рис с удовольствием позволял девочке выразить все, что в ней накопилось за месяцы молчания. Ирония пребывания человека на чужой планете проявилась еще раз: ребенок обрел язык — и сразу покинул общество тех, с кем мог перекинуться словечком…
— Как вы себя чувствуете, Данио? — спросила Лита, подходя к нему. — Сделаем короткую остановку?
Но он отказывался отдыхать, пока не выполнит обещание и не доставит детей комиссара на базу космолета, в безопасное место.
Лита дотронулась холодной рукой до его лба.
— Какой горячий!
— Зубы режутся, как у Джилан! — попробовал он отшутиться.
Лита навестила его вскоре после его «взноса» — он предпочитал думать об этом так, чтобы не слишком себя жалеть — и попыталась отвлечь от боли болтовней. Матери учатся алфавиту под руководством Первой; девочка со смехом описывала их первые неуклюжие потуги. У Джилан вылез с опозданием последний молочный зуб, и жар прошел…
— Покажите-ка руку! — потребовала она. — Как бы не было воспаления.
— На базе есть антибиотики.
— Данио, — прикрикнула она на него, — хватит строить из себя героя!
Он непонимающе уставился на Литу. Она опередила его, спускаясь по извилистой тропинке. Безжалостное светило било в глаза, голова опять раскалывалась.
«Как это связано с Теми-Кто-Перешел?» — спросил он Первую-Среди-Матерёй.
«Мы одно и то же, — прозвучало в ответ, — только ты этого еще не видишь».
Сейчас, стоя на горной тропе, он ломал голову над этими ее словами, прижимая ладонь к груди и пытаясь отдышаться. Метаморфоз был известен на некоторых планетах Плеча Ориона; с этим явлением люди сталкивались в новых мирах чаще, чем с разумом. Даже на Земле гусеницы превращаются в бабочек, а головастики в лягушек — и никто не удивляется. Почему бы пухлому стегу не обернуться тощим «мулом»? Даже если это происходит только с особями одного пола, все равно у матушки-природы есть в запасе множество чудес гораздо причудливее этих. Правда, бабочки не замечены в жестоком обращении с гусеницами…
«Дело не только в этом», — не уступал он, думая о срочности, с которой Первой-Среди-Матерей понадобилось изобрести письменность.
«Некоторые секреты остаются нераскрытыми, пока не придет их время», — отвечала на это старая жрица.
«Ты оповестишь меня, когда это время наступит, Первая-Среди-Матерей?»
«Если мы оба будем живы, Говорун».
Через час — или через два или три: он разучился вести счет времени — они остановились, достигнув пропасти глубиной в две сотни метров. В раскаленном и дрожащем воздухе вились спирали пыли. Долина внизу казалась озером травы, раскинувшимся до самого горизонта. Огромные стаи ярких неоперенных птиц парили над золоти-сто-зелеными полями, ноздри щекотал сладостный запах зелени.
На лбу и шее Риса выступил пот — и тут же испарился. Он чихнул и уставился слезящимися глазами в пропасть. Там находилась их долгожданная цель, конец пути.
— Там! — сказала одна из Матерей, вытягивая руку.
— База «Калькутты»! — крикнула Лита. — Я ее вижу.
— Мы дальше не пойдем, — предупредила вторая Мать.
— Отсюда мы сами доберемся, правда, Данио?