Постепенно джунгли сменились более редкой растительностью на вершине холма. Деревья здесь уже не выглядели снизу голыми башнями — листья начинали расти гораздо ниже. Трава тоже была не такой высокой. Лита со вздохом облегчения опустила сестру на землю.
Первым сигналом стал звук — рокот, похожий на шум идущего вдалеке густого транспортного потока, переросший скоро в слоновий рев. Потом начался спуск — и внезапно они вышли из леса и оказались на высоком берегу реки. Внизу была вода — изумрудный водопад, низвергающийся с высокой скалы. Им преградил путь один из многочисленных горных притоков Межевой реки, слишком широкий и быстрый, чтобы рискнуть через него переправиться.
Рис, одурманенный усталостью, не сводил взгляд с бурных струй и напряженно восстанавливал в памяти электронную карту, которую рассматривал перед аварией флаера. Он не помнил, чтобы не карте была изображена такая крупная река. Это означало, что он избрал неверный путь.
— Что нам делать теперь? — спросила Лита охрипшим голосом.
Интересный вопрос… Нью-Бомбей прекратил существование, база «Калькутты» наверняка опустела. Хорошо, если он сумеет сориентироваться на местности, но на это надежды почти не было.
Вдруг его осенило.
— Ты ведь говоришь на стегти?
Лита на мгновение покраснела.
— Чуть-чуть.
Рис счел это излишней скромностью.
— Помнишь, какими словами напутствовал нас Горбун?
Она нахмурилась.
— Что-то насчет его мамаши?
— Не мамаши, а Матерей. Возможно, это вожди или жрицы.
— Где же нам их искать?
Обреченный на смерть стег советовал вести поиск «под костями», отчего Рис сразу представил себе кладбище. Только сейчас он догадался: речь шла о Костях Создателя, то есть об острых, как клыки, горах, что высятся на севере! Их флаер летел на северо-запад, к базе. Значит, необходимо изменить направление движения.
— На северо-востоке, в горах, — ответил он на вопрос Литы.
— Там?.. — недоверчиво протянула она.
— А кто еще нам сумеет помочь?
— Откуда нам знать, что Матери окажутся дружелюбными? Остальные готовы нас растерзать.
— У нас все равно нет выбора.
Лита тяжело вздохнула, соглашаясь с неизбежностью.
— Это далеко?
— Не близко.
Он вгляделся в горные вершины. Пешее путешествие займет как минимум два дня, а то и больше, учитывая, что с ними трехлетняя малышка. Пока они могут хоть как-то укрыться от дождя под тощими кронами деревьев. На хребте беглецы будут открыты всем ветрам; к тому же появится опасность высокогорного ночного холода. Надо собрать все силы, чтобы пережить это испытание, — но разве у него остались хоть какие-то силы?
Лита справедливо сомневалась, что их приютят неведомые Матери. Однако другого выхода все равно не было. Больше ни от кого вокруг не приходилось ждать помощи — не от «мулов» же… При одной мысли об этих мерзких существах Риса чуть не стошнило.
Он выбрал на роль ориентира вершину в форме сломанного клыка чудовища и снял Джилан со спины Литы.
— В путь! — скомандовал он.
3.Два дня подряд они медленно ковыляли среди валунов, не сводя глаз с облюбованной горы. Подъем становился все круче, валуны все больше, скалы все острее. Высокая тропическая растительность постепенно сменилась низкими деревцами с иголками вместо листьев.
Холодный дождь лил не переставая, почва под ногами превратилась в грязь, еще большее замедляя движение.
— Устроим привал. — Рис указал на рощицу Ловушек Душ, таких же лишних здесь, на горном склоне, как трое беглецов.
Они сбились в кучку под ненадежным лиственным навесом, обреченно глядя на дождевые струи. Лита прислонилась к узловатому стволу и закрыла глаза. Вскоре Рис определил по ее ровному дыханию, что она уснула. Ему также был необходим сон, но жажда зита не давала сомкнуть глаз.
Джилан тоже бодрствовала. Рис присмотрелся к девочке. Взгляд ее был очень смышленым. Почему же она не говорит, как положено нормальному трехлетнему ребенку? Раньше Рис неоднократно слышал, как она, подобно всякому младенцу, экспериментирует со звуками, предшествующими осмысленной речи, пробуя самые диковинные их сочетания. Казалось, еще немного — и она, как все ее сверстники, освоит родной язык, отказавшись от лепета. Но с ней этого почему-то не произошло.
— Детка, — произнес он тихо, чтобы не разбудить Литу. — Давай поговорим. Скажи: «Рис», «привет», «Лита».
Он был смешон сам себе. Одновременно он испытывал уважение ко всем матерям мира, чью речь копируют младенцы, овладевающие азами человеческого общения. Девочка сидела, потупив глазки.