— Интересно — а как ты докажешь, что это именно формула уничтожения, а не просто набор звуков? Думаю, проводить следственный эксперимент, уничтожая Горм, никто не станет.
— Доказательства есть в Обители, — сказал Ястреб спокойно. — У отца Исиэля. Вполне уважаемый свидетель. Или, скорее, эксперт.
— Ты же говорил, что у них нет и не было этого в записи!
— До последнего «носителя». Но покончивший с собой Посвященный был патриотом своего монастыря. И не мог умереть, не оставив записанным то, что иначе с ним исчезло бы невосстановимо. Он записал и спрятал у себя в келье. Знал, что будут искать — и найдут.
— Патриот! — сказал Младой иронически. — Продал тайну!
— Не для себя. Ради Обители! Так они получили деньги и на новое строительство, и на реставрацию. Он не верил, что кому-то может прийти в голову использовать формулы в деле. Вероятно, Смоляр представился ему страстным исследователем, каковым, кстати, и является — в своей области.
— Но ведь на приборах записана совсем не та обстановка, в которой он находился в действительности?
— Это пусть решают судьи. Думаю, запись его обращения к Президенту перевесит. Так или иначе, свое дело мы сделали.
Младой поднял свой стаканчик. Выпил. Вытер губы.
— Ладно, — сказал он. — Благодарные зрители аплодируют и жаждут услышать объяснение фокуса.
Ястреб пожал плечами:
— Собственно, и фокуса-то не было. Как мы провели Смоляра — тебе известно: я подключился к нему, но вместо того, чтобы смотреть его глазами, заставил его видеть моими. Так что он усердно разглядывал те приборы и экраны, на которые смотрел в тот миг я — и видел обстановку вокруг «Болида». Он был уверен, что вышел в нужную точку — а на самом деле в ней находились мы и, контролируя его картинкой на наших экранах, уводили все дальше оттуда — и все ближе к группе захвата.
— Но как ты вообще вошел в него? Где взял формулу его полей?
— То есть как? Снял с него при встрече. А подтверждение нам дали Службы. Забыл?
— Прости: они дали нам карту не настоящего Смоляра, а того, кого мы здесь за него принимали. Двойника.
— Это вовсе не был двойник. Потому и карты у них были одинаковы. Это клон. У него все идентично — кроме уровня информации, разумеется.
— Я всегда говорил, что не мог ошибиться, — вставил Листвен.
— Как ты понял, что общался всего лишь с клоном?
Было несколько обстоятельств. Он отправлял донесения. Кому? Перед кем стал бы отчитываться Смоляр? Первое сомнение. Доклад Листвена — второе: наш коллега ведь и в самом деле никогда не ошибался, даже и в более сложных ситуациях. Третье: его встреча с Президентом на вечеринке. Они общались как коллеги, а не враги. Ничего удивительного: оба знали, что они — лишь клоны. И у них-то не было никаких причин ненавидеть друг друга. Кстати, случайно там удалось подсесть в поля настоящего Смоляра и увидеть обстановку, в которой он находился. Это дало нам в конечном итоге его координаты — поэтому искать его долго не пришлось.
— Постой. Ты сказал — Президент тоже?..
— Помнишь, как сложно было попасть к настоящему даже и по его приглашению? Сколько всякой защиты наворочено. Он знал, что один из противников будет убит при малейшей небрежности. Смоляр и Президент — они оба прятались, а на публике прекрасно работали клоны. Помнишь его оговорку: он сказал нам, что Смоляр исчез. Так вот, Президент имел в виду настоящего.
— Откуда же взялось столько клонов?
— А вот тут нужно сказать спасибо твоим хакерам. Как только я увидел адрес, по которому клон послал свой отчет, все встало на свои места. Потому что адрес этот принадлежал Центральной Генетической лаборатории — акционерному институту, в котором контрольный пакет первоначально был у государства, но Смоляр постепенно, через третьи фирмы, выкупил часть его, поскольку у государства периодически возникали денежные сложности…
— Это мы все знаем…
— И кроме казенных заказов — на президентских клонов, в частности — это учреждение стало работать на бизнес-верхушку. И естественно, на самого Смоляра. Это учреждение, как вы наверняка слышали, несколько лет назад разработало технологию ускоренного развития клонов. Тогда-то Смоляр и начал осуществлять самые крупные свои проекты. Потому-то и вменить ему в вину ничего не могли: его клон был на виду, всегда обладал стопроцентным алиби. На этом все, ребята. Остальные вопросы — завтра. Надеюсь, я заработал хотя бы право выспаться? Тех, кто думает иначе, прошу воздержаться от обсуждения.
— А вдруг снова вызовет Президент?
— Прежде чем будить меня, потребуй доказательств, что это действительно Президент, а не клон. Иначе я пошлю к нему моего клона, как только обзаведусь — и пусть беседуют себе на здоровье… Но вы меня все равно не найдете. Потому что спать я собираюсь не дома.