— Но она здесь, — продолжает он, снова поднимая на меня глаза. На его лице появляется выражение, которое может быть — а может и не быть — улыбкой, и он говорит мне: — Я знаю совершенно точно, где она сейчас. И я знаю совершенно точно, что она сейчас делает.
У меня трясутся руки. Вот до чего я нервничаю.
— Так тебе интересно, Росс, откуда я это знаю?
И я шепчу на последнем издыхании:
— Да… конечно…
И расцветает теплая самодовольная усмешка.
— Номера, — говорит он, потирая простую черную единицу указательным пальцем. — В каждом скрыт чувствительный микрофон, а также передатчик и радиомаячок, не выключающийся ни на секунду.
Каждое сказанное слово полностью записывается. Как и точное местонахождение моих гостей.
— А они это знают?
Он засмеялся.
— Конечно, знают. В этом суть всего плана. Сделки. Собственно говоря, весь смысл этой сложной самохвальной затеи.
Я вынужден признаться:
— Не понимаю. Что за план?
Джоэл только улыбается и говорит:
— Сюда. Я хочу показать тебе кое-что, Росс.
За библиотекой — лестница, ведущая в подвал, а затем еще ниже. Во всем я ощущаю запах новизны. Стальную дверь стерегут двое охранников и полдесятка камер. Охранники говорят «сэр!» и прикладывают к левой подмышке Джоэла какой-то странный аппаратик. Потом говорят «сэр» с заметно большим оживлением и открывают дверь, впуская нас в огромный ярко освещенный зал.
— Что они с тобой делали? — еле выговариваю я.
— Кроме номеров, — говорит он, — каждому из нас под мышку имплантирован крохотный чип. Он помогает нам воздерживаться от розыгрышей, а если нас найдут мертвыми и раздетыми догола…
— Как убитого Джоэла, — подсказываю я.
— …нас немедленно опознают, ты совершенно прав. После чего анализируются записи наших голосов, убийца опознан и почти сразу же арестован. — Джоэл устало пожимает плечами и, покачивая головой, признается: — Это была трагедия и полная неожиданность. Честно говоря, уж Эшера я бы никак не счел мстительным мужем.
— А меня сочтешь?
Джоэл взвешивает мои слова, изучает мое лицо и, не ответив, говорит:
— Вот сюда. Разреши, я покажу тебе свое зеркало.
У меня по спине пробегает холодная дрожь.
Дальняя стена вогнута, и то, что издали выглядело белой штукатуркой, оказывается серебристым мерцанием, рассеченным более темными вертикальными полосками. Каждая полоска знаменует еще одну Землю. Я читал про это устройство и насмотрелся на фотографии. После прохода каждого Джоэла необходимо сохранить портал его Земли. Только так можно обеспечить ему надежное возвращение к себе. Но изображение в натуральную величину пожирало бы неимоверное количество энергии, и вот почему почти пятьсот вертикальных серых штрихов обрамляют мерцающую середину фантастического зеркала.
Если не считать нас, в зале пусто.
— Никто не переходит, — говорю я.
Джоэл кивает.
— Все и так достаточно усложнилось. К тому же снятая нами проба практически идеальна.
— Так в чем же заключается твой великий план? — спрашиваю я.
— Все эти другие Джоэлы, — говорит он. — Подумай о них. Подумай, на какой риск они решились, отправившись сюда. На нашу Землю. — Красная изогнутая черта пересекает белые плитки пола, и он останавливает меня перед ней. — Представь себе: бомба террориста или секундное падение напряжения. Все, что вызовет отключение зеркала, для них обернется катастрофой. И как в бесконечном океане гипервселенной они смогут отыскать путь к себе домой?
Я не понимаю, к чему он клонит, и об этом можно догадаться по его лицу.
— А ведь эти — лишь горсть Джоэлов, которых я видел, — говорит он. — Эти Джоэлы разбогатели. Они добились успеха. Но они же потеряли любимых женщин или были обмануты друзьями, которым безусловно доверяли. Очень многие из них полны ощущением крайней ненадежности, какое испытывают только очень богатые люди. И вот они переходят сюда, чтобы пообщаться с теми, кто понимает все тонкости их положения, а пока это происходит, я накапливаю материал. Мои сотрудники и аппаратура помогают мне воссоздавать истории их жизней. Ну, как в тот раз, когда ты ехал в лимузине. А Джоэлы разговаривали про старый кинотеатр. Помнишь? Это бесценные сведения. Дороже брильянтов или пакетов акций для таких, как мы. В какой момент их жизни пошли наперекосяк? Мимо каких талантливых людей они прошли на своих Землях? Кому им доверять, кого любить и за кем, вернувшись восвояси, они будут должны наблюдать с особой бдительностью?
— Вот, значит, что, — говорю я. — Джоэл помоги Джоэлу?