— «Травы и деревьев»? Один человек, которого ты не знаешь.
— Ты работаешь на него? — и подумал: «Готов поклясться, это Девор».
— Ну что ты. Я здесь по дружбе. Без всяких условий. Человек просто ценит мои артистические способности, понимаешь? Почему ты не ешь? Хочется мяса?
— Нет.
— Тогда почему?
Он принялся за яичницу, ел и не мог остановиться. Он жадно доел тост и вылизал тарелку. Силви налила ему еще кофе.
— Все же поторапливайся. Нам надо успеть на другой конец города.
— Нам?
Силви заставила Майло встать, вытерла стол, велела ему перевернуть и поставить стулья, как раньше, и подмести, пока сама мыла тарелки. Она нырнула за стойкой в небольшую нишу за зеленой полосатой занавеской и выудила оттуда два черных чемоданчика. Один вручила Майло.
— Погоди минутку.
Силви отперла свой и вытащила оттуда складной цилиндр, плоский, как диск. Стукнула по нему, расправила, и он с треском раскрылся. Раскрутила цилиндр между пальцами: он полетел и оказался на голове Майло. Мальчик вздрогнул. Она вытащила из-за стойки котелок и таким же образом отправила его себе на голову.
— Видишь? Это просто профессия, малыш. Теперь ты при мне. Луна и Звезды!
Эти же слова были по трафарету написаны на чемоданчиках: ***ЛУНА* — на ее, И*ЗВЕЗДЫ*** — на его.
— Я должен идти в шляпе? — спросил он.
— Разумеется. Кстати, тебе идет. Правда, он замечательно меняется… — она пошла вперед, чтобы отпереть дверь, и Майло показалось, что он услышал продолжение фразы, — …совсем как ты…
Они провели на улице всего несколько минут, затем снова спустились под землю, на этот раз в метро. Они сидели рядом в качающемся вагоне, положив чемоданчики на колени; это было неудобно, но Силви настояла, чтобы они держали их именно так. Она также заставила Майло сесть слева от себя, так что они держали чемоданчики, чтобы всем были видны надписи: ***ЛУНА*… И*ЗВЕЗДЫ***.
— Бесплатная реклама, — сказала она. Никто не смотрел на них. Никто никогда никуда не смотрит в метро. Если смотрит, это означает беду. Здесь, под землей, может случиться все, что угодно: может родиться ребенок, может фонтаном забить вода из камня, с лацкана пиджака делового человека могут начать вещать четыре всадника Апокалипсиса, но все будут листать страницы своих «Ньюсуик», или «Эсквайр», или «Нью-Йорк Таймс» и смотреть вниз, сидя с прижатыми к телу локтями.
— Что ты делала на той улице вчера, когда я упал? — спросил Майло между станциями «Манчестер Авеню» и «Парк Лафайет». (Похоже ли это на обычный разговор?) — Ведь ты оказалась внизу?
— Так было записано в моих астрономических таблицах: «Мальчик упадет с неба к северо-востоку от здания Макколи».
— Перестань, Силви.
— Эй, это ведь не я, а ты человек, полный тайн. Ты не мог бы немного подвинуться?
Майло сдвинулся подальше к концу скамейки.
— Ты когда-нибудь была внутри здания, из которого я упал?
— Ты хочешь сказать, здания, из которого ты улетел? Возможно. Да, была. — Она смотрела в сторону.
Не наваливаться слишком сильно. Она уже знает о том, что я что-то подозреваю. Она, наверное, считает, что я видел ее там раньше, и придумывает какой-нибудь предлог…
— У меня там, возможно, есть клиент, если это то здание, о котором я думаю, — сказала Силви.
— Равноразложение чего-то там?
— Нет. Ну, в какой-то мере. Живопись. Копии картин мастеров.
Абонементное обслуживание. Такие побочные занятия. У меня пара клиентов в том доме. А ты что там делал?
— Ходил к психиатру.
— Ты ненормальный?
— Просто нервный. У меня вроде бы проблемы со сном.
— Можешь не рассказывать, если не хочешь.
Поезд остановился. Когда двери открылись, вошли две деловые дамы с портфелями в руках, они рассуждали о закупках пшеницы, схватившись за поручень и поддерживая друг друга. Двери захлопнулись, поезд тронулся.
— Знаешь, ты не давал мне спать полночи, вскрикивая и разговаривая во сне.
— Что я говорил?
— Какая разница? Держись меня, Майло, я научу тебя спать… Давай перейдем в другой вагон. Они смотрят на меня.
Одна из вошедших придвинулась поближе.
— Луна и Звезды? Эй, Луна и Звезды! Я хочу поговорить с вами! Я хочу заключить еще один договор. Эй! — в голосе женщины слышалась мольба.
Силви пихала Майло сквозь тамбур в другой вагон, грубо расталкивая тех, кто мешал им пройти, и выслушивая их ругательства.