Витька отчаянно припоминал те давние бумажки. В ушах возник голос дядьки Юста: что-то про китобойную флотилию в доисторических морях… Экологически чистая китятина?.. Живой кардинал Ришелье?..
— В общем, я теперь и без тебя выберусь, — рассудил Феликс. — Такой чемодан без ручки мне не нужен. А ты, если хочешь, проверь, жив ли Фоменко.
И протянул рацию. Витька машинально взял.
— Как проверить?
— Скажи, что ты и без ноутбука знаешь, как отсюда выбраться. Скажи, что назовешь город и место, когда к тебе выпустят живого Фоменко. Вот и увидишь, что будет.
— Они захотят гарантий!
— Тогда назови им Марсель. Он большой.
— И что будет?
Феликс задумался.
— Очевидно, сначала они захотят спасти свои шкуры, а потом отвечать перед начальством за ноутбук. Кому охота тут оставаться! Да ведь и у тебя та же задача.
— А у тебя? — сердито спросил Витька.
— Я, в отличие от тебя, могу выполнять одновременно две задачи,
— сказав это, Феликс вдруг сделался похож на седовласого, расхристанного, злоехидного дядьку Юста. Витька вздохнул — и этот умел выбрать нужную минуту вкупе с больным местом…
— Так что же, мне — вместе с ними?..
— Сам решай, — Феликс забрал у него рацию и заговорил ровным голосом:
— Я — Первый, я — Первый, вызываю Шестого. Прием.
— Передай рацию Костомарову, — без всяких церемоний велел Шестой. — Пусть скажет, что он жив.
— Пусть сперва Фоменко скажет, что он жив.
— И Машка! — заорал вдруг Витька.
— Слышишь, Шестой? Ничего с ним не случилось, я его даже не придушил для порядка. Есть предложение, Шестой. Давай меняться.
— Ноутбук на Фоменко, — сразу же заявил Шестой.
— На Фоменко и на Машку! — встрял Витька.
— Нет, Машка пусть у вас пока побудет, а сперва Фоменко — на информацию. Информация такая — как выбраться из одна тысяча семьсот пятьдесят четвертого года обратно в двадцать первый век. Я знаю, где находится петля.
— Из ноутбука?
— Тебе, Шестой, в компьютер играть вредно. Ты думаешь, неот-лаженная программа — это как русифицированная стрелялка с табличками: пойди туда, нажми это. Мы с тобой там ни хрена не поймем, а специалисты далеко. Про петлю Костомаров рассказал. Ты у Фоменко спроси — он тоже это место знает. Назови ему одно слово
— Марсель. Он сообразит.
Шестой некоторое время молчал. Феликс взглянул на Витьку и покачал головой. Витька уставился на него с надеждой.
— Похоже, у них и Фоменко нет, — еле слышно прошептал Феликс.
— Но тогда…
— Заткнись…
— Первый, я — Шестой. Мне нужно посоветоваться с ребятами.
— Давай, советуйся. Через десять минут выходим на связь.
Рация замолчала.
— Может, он все-таки жив, — пробормотал Феликс. — Может, они его куда-то спрятали…
— А Машка?
— Согласись мы обменять ноутбук на Машку, так бы наши косточки и сгнили, потому что Машки у них нет. То, что ноутбук у нас, пока гарантирует нам что-то вроде жизни…
Витька повесил голову. Мысль о том, что невеста погибла, была для него совершенно неприемлема. Он самым искренним образом молился сейчас Богу, чтобы Машка оказалась в своем времени, хотя и там ей, очевидно, что-то угрожало.
Выждав около десяти минут, Феликс вызвал Шестого.
— Мы отдадим вам Фоменко, но вы должны все рассказать про Марсель — и прямо сейчас.
— В чем же тогда будет наше преимущество? — спросил Феликс.
— Вы получите информацию и не отпустите Фоменко.
— Ты думаешь, он нам очень нужен? Самим жрать нечего, — более или менее честно признался Шестой.
— Вас же обучают лягушек жарить, змей, личинки из-под коры выковыривать…
— Грамотный! — возмутился Шестой. — Нас много чему обучают. Ну так ты говоришь?..
— Да, — решился Феликс. — Должна же и у вас там совесть быть — хотя бы одна на четверых. Слушай внимательно, повторять не буду. В Марселе есть кварталы сплошных трущоб. Вас туда приведет любая проститутка. При трущобах — свое кладбище с церковью. В радиусе от двадцати до пятидесяти метров вокруг церкви и есть эта самая петля, так что будьте внимательны. Еще: тамошняя шпана убивает за крепкие башмаки. Сведений о туманных пятнах вроде бы нет. Хотя черт их разберет — может, видели пятно и приняли за привидение, кладбище все-таки. Выкинуть должно опять же во Франции, в Марселе. Больше мы сами ничего не знаем.
— Спасибо, Первый, — помолчав, сказал Шестой. — Теперь будем решать вопрос с Фоменко. Мы можем его вернуть в знакомое вам место — к церкви, где ты сидел на паперти. Мы сделаем это, когда стемнеет.