Выбрать главу

За столом нас было четверо. Ролф Тернер и Билл Райан — точные мои копии, хотя, если приглядеться, не так уж мы похожи. Но у всех троих седеющие редкие волосы. Четвертого я видел в первый раз. Звали его Френком Берджестоном, и взгляд у него был какой-то пронизывающий. Высокий, ростом с Ролфа, только покрупнее и в идеальной форме. Лицо длинноватое, но не худое. Глаза за очками в роговой оправе горят энергией.

Все началось с моей реплики. Сам не пойму, почему я это сказал, но он словно с цепи сорвался.

— У меня такое странное ощущение, — сказал я, прерывая долгое молчание, тянувшееся с тех пор, как мы заказали выпивку, — будто что-то вот-вот должно случиться.

— Значит, и ты это чувствуешь, — сухо заметил Билл, закуривая сигарету.

Старина Ролф глубоко затянулся трубкой, а потом прикрыл ее ладонью, позволяя дыму валить медленными клубами.

— Да. Я тоже, — немного смущенно пробормотал он. — Никак не могу отделаться от чертовой штуки.

Но мне стало как-то не по себе, когда я услышал голос Френка и встретился с ним глазами. Не поверите, просто мороз по коже!

— Я могу рассказать об этом чуть больше, — спокойно заявил он.

— Вы не одиноки, знаете ли. То же самое со мной было в Кливленде, Сент-Луисе. Словом, везде.

— Землетрясение? — поинтересовался я. — Локальные войны?

Френк медленно покачал головой.

— Нет, — вымолвил он. Мы немного помолчали. Потом я отодвинул стол и вытянул ноги, шевеля пальцами в туфлях, чтобы немного восстановить кровообращение.

— Бросьте, парни. Что это с вами стряслось? Значит, у всех нас что-то вроде предчувствия. И что с того? Да мы сами на себя нагоняем тоску своими рассуждениями. К тому же эта проклятая влажность… А может, рынок такой вшивый. Считай, дела совсем встали.

Как раз в этот момент принесли выпивку. И все опять заткнулись. Но тут Френк опять открыл рот.

— Боюсь, дело не только в этом, — сказал он.

Френк отвернулся от нас, глядя сквозь открытую дверь, как бармен за стойкой ловко бросает вишенки в коктейли и насаживает на края бокалов ломтики лимона.

Повисла мрачная пауза.

— Думаю, мы слишком много пьем, да еще по ночам, — проговорил наконец Ролф. — Вредно для печени.

— По твоей печени, должно быть, пробежала вошь, — сказал Френк, улыбнувшись впервые за весь вечер. Правда, тут же опять помрачнел и в который раз покачал головой. — Поглядите-ка вокруг. Можете сколько угодно твердить, что это печень, или чрезмерное количество положительных ионов в воздухе, или фаза луны, но среди нас нет ни одного человека, который не вел бы себя так, словно Судный день уже на пороге.

— Ну да, точно, — проворчал Билл. — Лучше уж считать, что во всем виноваты ионы.

— Или, — чуть резковато ответил Френк, — давайте считать, что это не они.

И, поколебавшись минуту, заметил:

— Слушайте, давайте я расскажу о том, что случилось со мной несколько лет назад. Я тогда играл на трубе в довольно приличном симфоническом оркестре. А после концертов давался прием для приглашенного солиста. И как-то раз, после особенно удачного исполнения, некий гость взорвал бомбу — к счастью, фигурально.

Как сейчас помню: плотный коротышка с темными, густыми волосами и бегающими карими глазами. Он был в городе человеком новым и пришел на концерт вместе с соседом. Думаю, он совсем не собирался тревожить осиное гнездо. Просто заметил, что да, игра была блестящей, но рояль немного расстроен.

— И только? — удивился Билл, ошарашенный историей Френка, как и все мы.

— Вы представить не можете, как заводят музыкантов подобные вещи! С таким же успехом он мог сказать, что дирижер не выдерживает такт! Ссора все разгоралась, пока не образовались два вражеских лагеря: те, кто утверждал, что рояль был в полном порядке, и те, кто по зрелом размышлении заметил, что с инструментом было что-то не так. Наконец все вспомнили о магнитофонной записи концерта, и ленты были подвергнуты тщательному анализу с помощью осциллографов и звуковых генераторов.

— И все это лишь…

— Для нас это было важно! Так или иначе, результаты подтвердили заявление незнакомца. Некоторые ноты чуть фальшивили, но столь незначительно, что казалось, человеческое ухо не способно уловить это.

Френк помедлил, чтобы сделать глоток спиртного. Рефлекс стадности сработал, и все мы потянулись за стаканами, слегка позванивая кубиками льда. В небе, слева от нас, появилась крохотная светлая точка, пронизавшая звезды и удалявшаяся на запад. На какое-то мгновение она словно застыла в воздухе и тут же исчезла. Возможно, это был «Боинг-707», летевший так высоко, что звук двигателей до нас не доносился. Мы слышали только слабый гул грузовиков да лодочного мотора. «Все идет своим чередом, — подумал я. — К чему искать ведьм среди доярок?»