— Если все так, то каким образом вы оказались в смирительной рубашке? — поинтересовался Седрик.
— Повторяю, я связан веревками, — спокойно возразил Джерри. — Ты же меня и упаковал. Помнишь?
— А эта четверка полицейских — всего лишь шкафы для оборудования? — спросил Седрик. — Ну а если один из этих шкафов подойдет и ударит вас кулаком в челюсть, вы и тогда станете утверждать, что перед вами всего лишь шкаф?
Седрик подал знак одному из полицейских, тот подошел к Босеку и аккуратно, но достаточно сильно — так, что голова Джерри откинулась назад — нанес ему удар в челюсть. В глазах Джерри мелькнуло удивление.
— Ну как, почувствовали? — спокойно осведомился Седрик.
— Что — почувствовал? — в свою очередь, спросил Джерри. — А!.. — рассмеялся он. — Тебе показалось, что шкаф, который ты принимаешь за полицейского, подошел и влепил мне оплеуху? — Он сочувственно покачал головой. — Как ты не поймешь, Гар, что ничего этого не происходит! Развяжи меня, и я докажу. У тебя на глазах открою дверцу твоего «полисмена» и выну из него-скафандр, или магнитный захват, или что-нибудь еще. Что, боишься? Ты вообразил, будто ты доктор Седрик Элтон, психиатр, и потому в здравом уме, а вот я — сумасшедший. Вероятно, ты считаешь себя великим психиатром, к которому мечтают попасть пациенты со всего света. Уж не думаешь ли ты, что у тебя прелестная секретарша? Как ее зовут?
— Елена Фитцрой, — ответил Седрик.
— Правильно, — кивнул Джерри. — Елена Фитцрой, экспедитор в Марсианском порту. Всякий раз, когда мы бываем там, ты назначаешь ей свидание… и она неизменно отказывает тебе.
— Уж не хотите ли вы сказать, что в вашем сознании не сохранился хотя бы крошечный уголок, остатки разума, способные убедить вас, что ваши представления не имеют ничего общего с действительностью?
Джерри жалобно улыбнулся.
— Твоя фанатичная уверенность в моей болезни кого угодно заставит усомниться. Развяжи меня, Гар, и давай вместе спокойно разберемся во всей этой галиматье. — Он поморщился. — Ты же понимаешь, кто-то из нас и впрямь сдвинулся.
— Если я попрошу полицейских снять с вас смирительную рубашку, что вы станете делать? Попытаетесь захватить оружие?
— Именно этим, кроме всего прочего, занята сейчас моя голова, — ответил Джерри. — Если пираты с Венеры вернутся, ты благосклонно впустишь их на корабль только потому, что поражен космическим безумием. Вот почему — и только поэтому — ты должен развязать меня. От твоего решения зависит наша жизнь, Гар.
— Где вы возьмете оружие? — спросил Седрик.
— Там, где оно всегда лежит, — в шкафу.
Седрик посмотрел на полицейских, на их револьверы и вздохнул. Один из полицейских подмигнул доктору.
— Боюсь, еще не пришло время снимать с вас смирительную рубашку, — сказал Седрик. — Сейчас я велю полицейским увести вас. Завтра мы встретимся снова. Обдумайте на досуге мои слова. Постарайтесь освободиться от теперешнего вашего восприятия действительности — оно неадекватно. — Он обратился к полицейским: — Уведите его. Жду его завтра в это же время.
Полицейские помогли Джерри подняться на ноги. Он посмотрел на Седрика с сожалением.
— Я постараюсь, Гар, — сказал он. — Надеюсь, ты тоже постараешься, правда? Я несколько раз замечал сомнение в твоих глазах…
Двое полицейских подтолкнули заключенного к дверям. Джерри снова обратился к доктору:
— Прими одну из тех желтых пилюль, что лежат в аптечке.
Около половины шестого Седрик вежливо проводил последнего пациента, запер за ним дверь и постоял, прислонившись к ней спиной.
— Тяжелый день, — вздохнул он.
Елена мельком взглянула на него и продолжала печатать.
— Мне совсем немного осталось, сейчас закончу, — сказала она.
Через минуту она выдернула листок из каретки пишущей машинки и положила его рядом с собой в аккуратную стопку.
— Утром я их разберу и зарегистрирую… Тяжелый был день, вы правы, доктор. Такого необычного пациента, как Джеральд Босек, я еще не встречала… И такого упрямого!
— Понятно, понятно, — вздохнул Седрик. — Давайте докажем, что он не прав. Поужинайте сегодня со мной.
— Мы же договорились…
— К черту договор!
Елена упрямо покачала головой.
— Тем более сегодня, — заявила она. — Ведь ничего наш совместный ужин не докажет. Вы зациклились на этой идее. Если я соглашусь поужинать с вами, что это будет означать? Что исполнение желания всего только плод ваших бредовых надежд.