— Но ваши корабли наверняка могут двигаться и против ветра, — запротестовал я.
— Конечно. Вот только зачем?
У меня возникло предположение, что токи в дереве каким-то образом воздействуют на направление ветров, которые дуют до тех пор, пока все осенние листья не оказываются на берегу.
Народ Недосягаемого прибыл на Черводрево шестьсот лет назад. Дальняя спектроскопия показала наличие пригодного для дыхания воздуха и существование жизни на планете. И все же, когда колонизаторы высадились, они обнаружили, что их новый мир почти весь покрыт деревом — не бескрайними лесами, как предполагалось, а единой деревянной оболочкой, которая покрыла всю планету, за исключением полудюжины регионов размером с Францию старой Земли. Возможно, мне бы следовало назвать эти участки кишечником; именно здесь в течение тысячелетий ежегодно собирались, гнили и спрессовывались листья.
Колонизаторы оказались в мире древесного океана. А еще здесь были черви, обитавшие в дереве, и земляные, питавшиеся опавшей листвой, которую они быстро перерабатывали в некое подобие глины. Если посмотреть в сторону земли, где домики постепенно сливаются с плоской равниной, и усилить зрение, то удастся разглядеть, что маленькие черви уже приступили к переработке листьев, нашедших место своего последнего успокоения. Через несколько дней я уже вряд ли захочу отобрать у них этот урожай — если мне вообще дадут на это разрешение.
Я употребил слово глина, но не воображайте себе ничего привычного: просто то, что получается, больше похоже на вещество, которое используется для производства кирпича; вот вам и источник строительного материала для домов, причалов и маяка.
Что же привело к возникновению столь примитивного мира дерева, червей и мертвой почвы? Возможно, раньше Черводрево обладало большим разнообразием форм жизни, а потом установилась тирания дерева — я использую понятие «дерево» в самом широком смысле слова. Возможно, на глубине сотен метров найдется свидетельство существования других организмов. Корни дерева, захватившие огромную часть поверхности планеты, глубоко вгрызлись в скалы в поисках водоносных пластов и минеральных солей. Иначе откуда берется дождь на Черводреве? Наверняка испарения с триллионов листьев, скрывшихся в заоблачной выси, порождают дождевые облака весной и летом.
— Но, Лис, именно из-за листопада ни один корабль не поднимает парусов, — подала мысль Лилл.
— Ты права, Лилл. Никто не станет плыть сквозь густую листву — значит, я не смогу выйти в море!
Вчера я посадил свой кораблик на выжженный участок земли на окраине города, отмеченный высоким красным обелиском, на вершине которого развевалась белая полая штуковина, которую Лилл назвала ветровым конусом. Это древнее устройство использовалось в аэропортах для определения направления ветра, в нем не нуждались космические корабли, но оно отмечало посадочную площадку.
Возможно, обитатели Черводрева и пользовались глайдерами, но я не заметил ни одного, а единственным летательным аппаратом оказался наполовину разобранный грузовой корабль. Бородатые парни в грязных комбинезонах из жесткой ткани резали старый корпус на части, грузили их на деревянные ручные тележки и катили в сторону низкого кирпичного здания. Все это больше походило на свалку, чем на космопорт.
— У них нет доступа к металлам, — напомнила мне Лилл.
— Безусловно, — согласился я. Даже обычные металлы здесь редкость, вот почему я привез с собой слитки меди, олова и алюминия — вместо денег.
На некотором расстоянии я заметил огромные сети, натянутые на высокие шесты. Мне также удалось разглядеть маленькие фигурки (благодаря улучшенному зрению) — мальчишки и девчонки, разбившись на пары, при помощи небольших сетей ловили влекомые ветром листья. Те ныряли вниз, а потом вновь взмывали в воздух, и это навело меня на мысль о том, что каждый несет в себе небольшой электрический заряд, а благодаря ионизации атмосферы заряды дольше остаются в воздухе.
Черводрево находится на низком уровне технического развития, сообщила гипербиблиотека. Тем не менее его жители участвовали в межзвездной торговле.
Мое появление привлекло внимание почти всей команды, разбирающей старый грузовой корабль. Прически у них были самые разные — от длинных локонов до короткого ежика. У двоих я заметил инструменты, напоминающие пилы с мономолекулярными лезвиями. Такие штуки режут сталь, как проволока — сыр. Я представился: Пламенный Лис из Института ксеноботаники на Мондеверте. Могу ли я оставить здесь свой челнок и тому подобное?