Сквозь бумажный иллюминатор просачивался свет, «Ворчун» с грохотом катился дальше. Я проснулся с головной болью. Моя голова казалась заархивированной. Я и в самом деле прижимал карманный компьютер к черепу, словно компресс, вот только он причинял боль, а не приносил облегчение. Прошло не менее девяти часов с того момента, как закончился процесс загрузки информации в режиме суперархивирования. Рядом просыпались матросы. Лежавший на спине Лысый смотрел на меня с ужасом и благоговением. Похоже, он оправился от вчерашних судорог.
— Лилл?
— Я здесь, Лис. Но одновременно — в другом месте. Я путешествую вместе с течениями Черводрева. Дело в том, что я скопировала себя в Черводрево. О, тут такие просторы! Бескрайние долины, а потенциал, независимость! Я чувствую себя богиней!
— А как насчет собственного сознания Черводрева? — поинтересовался я.
— Огромная волна информации отбросила его протоэго в самые дальние уголки подсознания. Моя копия оседлала волну! Я занимаюсь серфингом! О, как я мчусь!
Значит, теперь их двое? Одна осталась внутри моей головы, а вторая освободилась от ограничений, ее теперь никто не сможет забрать отсюда после окончания нашей миссии, перепрограммировать, стереть, настроить по-новому… Она стала свободной личностью. А может быть, хозяйкой целой планеты?
— Мое второе «я» — зеркало. Теперь ты не сможешь покинуть этот мир, Лис.
— Остаться здесь? Остаться навсегда! Абсурд. Это просто смешно, такого не может быть! — запротестовал я.
— Не могу же я допустить разделения своих «я».
— А как, Лилл, ты меня остановишь?
Голова едва не раскололась от чудовищной боли! Я закричал.
Лысый, разинув рот, уставился на меня.
Несмотря на то, что в трюме было прохладно, на моем лбу выступили капельки пота.
Я прилетел на корабле, принадлежащем Синдикату! Если я не вернусь, Синдикат отправится на мои поиски. Уверен, они найдут способ наказать мою непослушную спутницу.
— Лис, сегодня ты соберешь свой урожай листьев. И погрузишь на борт челнока. Челнок переправит его на орбитальный корабль. Компьютер корабля способен доставить листья Синдикату без твоей помощи. Я советую тебе взглянуть на Булочку под новым углом зрения.
— Но я не могу жить на Черводреве! Питаться одним перегноем? Благословенная простота и безделье!
— Булочка будет рядом с тобой. Ты займешь достойное положение. Ты станешь моим представителем, Голосом планеты.
— Эти люди невысокого мнения о тех, кто общается с морем!
— Я, мы, будем полностью контролировать планету. Парочка бурь убедит всех. Зловещие природные явления. Ты будешь предсказывать, а я их осуществлять.
— Булочка хочет ребенка, — не унимался я. — А у меня с ней не может быть детей.
— Я изучила все биохимические элементы, которые имеются в дереве и листьях, и смогу произвести в твоем организме необходимые изменения.
— Настанет день, и я умру.
— Вовсе не обязательно.
— Не только провести всю свою жизнь в этом проклятом скучном мире, но стать бессмертным…
— Я смогу сохранить тебя в смоле или превратить в дерево.
Похоже, она надо мной издевается.
— Но до этого еще далеко. Ты в расцвете сил.
— Нет, нет и нет!
Огонь. Ад. Мир огня. Пылающая смола. Море пламени.
Страшный удар парализующей боли…
— Я смогу приносить радость в твои сны, которые будут сочетать-ся с выполнением тобой супружеских обязанностей.
— Лилл, пощади!
— Ты станешь Голосом моря. Ты будешь говорить от имени всех обитателей Черводрева.
Шел фестиваль Новых Листьев. Наступила весна. Когда сядет солнце, чтобы эффект получился еще более драматичным, Недосягаемый погасит ядерный факел, и морские путешествия прекратятся до самой осени. Райская бухта полна перегноя; голод нам не грозит. А как может быть иначе, если «Ворчун» вернулся сразу с двумя червями — одним на бушприте и другим, застрявшим в борту?
Зимой сыграли свадьбы, приехали новые невесты, а наши местные девушки отправились в другие города. Состоялась и моя свадьба. Булочка стояла рядом со мной в своем лучшем платье, гордая и довольная, хотя ее чрево пустовало — мне предстояло выпить еще немало коктейлей, предписанных Лилл.