— Что же ты вопросов не задаешь? — поинтересовался Шестой.
— И так все ясно. У Кукушкина примерно такой же аквариум, как у нас, может, чуть поменьше. И его акцелоподусы точно так же пытались сбежать. Когда Двенадцатый туда полез — они его и оседлали. А поскольку они водяные жители — то, наверное, за версту воду чуют. Вот и погнали транспорт к единственной в радиусе двух километров воде. А вы заметили, что Двенадцатого нет, когда он уже сюда чесал…
— Я про другие вопросы. Тебе разве не интересно, каким образом Кукушкин расшифровывал телепатемы акцелоподусов? — Шестой прищурился.
— Нет, не интересно.
Может, он мне и батька, кто его разберет, но тем более характер проявить нужно, подумала я. Пока этот новоявленный батька совсем на шею не сел.
— Ну, ладно. Сейчас мы едем к вашему рыбьему царю. Сдается мне, что у него дома — разгадка всей этой странной истории.
Шестой опять взял блокнот, выдавил из карандаша грифельный кончик и нарисовал кривой куб. Я подумала было, что он решил допросить акцелоподусов по математике и стереометрии, но Шестой попытался изобразить в кубе рептилию, мало того — и вторую тоже!
— Ни фига себе! — восхитился дядя Витя. — Ну, ты прям Пикассо! Это что — вечный двигатель?
Шестой вздохнул и положил свое творчество перед акцелоподусами.
— Я хочу понять у этого рыбьего царя их еще много осталось? И куда он остальных распродал?
— Откуда ты знаешь, что были остальные? — удивилась я.
— К рыбьему царю какие-то люди приходили, по телефону его доставали, требовали, чтобы продал. Запугали дурака до полусмерти. Теперь вот заперся — а наши его стерегут. У него там в аквариуме наверняка еще парочка сидит.
Четверка рептилий опять засвистела. Похоже, до них дошел смысл рисунка — или они предлагали, разные трактовки? Самый крупный взял лапкой грифель и тоже попытался что-то нарисовать, но получился угловатый клубок линий.
— Да, ты, братка, не Леонардо, — сказал ему Шестой.
Акцелоподус отчаянно засвистел и, вытянувшись в струнку, замахал передними лапками. Что-то важное пытался он объяснить Шестому — но вот что?
— Рискнем, — решил Шестой. — Если они могут загипнотизировать человека и продиктовать ему нужный маршрут, то, наверное, и другую информацию сумеют ему в башку вложить.
— Это не просто гипноз, они какой-то яд впрыскивают, — возразила я. — После него дышать совсем невозможно.
— Но ведь никто не помер? Того, из «Секрета», откачали. Ты вон уже скачешь, как коза!
— Ага, коза!..
Не успела я высказать свое весомое мнение, как он поднес ко рту левую кисть и легонько ее укусил. А потом сунул руку под нос крупному акцелоподусу.
Тот совсем по-человечески дважды хлопнул лапкой по запястью, словно успокаивал, и впился в кожу всеми своими игольчатыми зубами. А потом шмыгнул в рукав.
Шестой медленно выпрямился. Постоял, осваиваясь в новом состоянии.
— Не могут без воды, кожа сохнет, — механическим голосом произнес он. — Ведут. Сопровождайте.
У меня была та большая тарелка, в которой я принесла акцелоподуса-девочку. Зачерпнув воды, я жестом пригласила наших рептилий занять места. Они забрались в тарелку.
Шестой шел удивительно быстро для человека, у которого вот-вот должна отказать дыхалка. Привели его к пустырю, где археологи начали было раскапывать крепостцу шестнадцатого века, но, как всегда, лишились финансирования.
— Тут еще канализацию дореволюционную откопали, — сообщил дядя Витя. — На свою голову — потом из этой канализации не одного покойничка подняли. Наши диггеры туда лазили — говорят, такой лабиринт, что и не подступиться!
Шестого качнуло. Наконец я поняла, что нужно делать, и позвонила Седьмому, потребовала прислать медицинскую помощь и указала, куда именно. Но Шестой был покрепче нас всех — он собрался с силами и заговорил.
— Там база. Могут убить. Хотят убить. Большие. Сильные. Очень много умеют. Прилетели. Прибыли. Два раза по четыре и один. Хотят… Хотят… Это — слуги, выращены, взяты. Жили в болотах, уходили далеко, брали добычу, кусали, гнали к воде, ели всей стаей. За это свойство взяты. Наделены понятием, должны слушать приказы. Не хотели убивать, убежали. Пять раз по четыре. Хотели найти воду и жить. Пойманы. Отданы по два. Боятся. Но показывают базу.
— Что там за холера в канализации сидит?! — воскликнул дядя Витя. Но Шестой в конце концов не выдержал и начал падать. Мы помогли ему лечь — и тут на пустыре появились два наших джипа.