— Ой ли, гражданин Беггер? — с сомнением прищурился сонинспектор.
— Я рассказал вам все, — развел руками Беггер.
— А как насчет трупа в кустах?
Это было то же лесное озеро. Только теперь все вокруг казалось неживым — замершим, застывшим, мертвым. Небо затянули серые тучи, из которых того и гляди хлынет дождь. Вода в озере, отражавшая помрачневшее небо, казалась темно-коричневой. Трава полегла, будто ее ветром прибило к земле. Холодно не было, но Беггер все равно зябко поежился.
— Сюда, гражданин Беггер, — Сотиков щелкнул пальцами, подзывая арестованного.
Рядом с сонинспектором стояли трое сонполицейских. В отличие от Сотикова, сонполицейские были одеты по полной форме — малиново-алой, в сверкающих заклепках, галунах и позументах, — как в рекламных роликах. Узкие полузабрала из дымчатого пластика скрывали лица стражей порядка зоны сна.
Сотиков сделал знак рукой, и один из сонполицейских развел в стороны гибкие, достающие до земли ветви кустарника, возле которого все они стояли.
Беггер провел языком по пересохшим губам.
Казалось, лежавший в кустах человек уснул, уткнувшись лицом в землю. В позе его не было ничего противоестественного, следов крови на одежде Беггер тоже не увидел.
— Посмотрите внимательно, гражданин Беггер, — сонинспектор сделал приглашающий жест рукой. — Вам знаком Этот человек?
— Он одет, как Игорь, — едва слышно ответил Беггер.
— Но это не он?
— Я не вижу его лица.
— Подойдите ближе.
Подчиняясь приказу, Беггер сделал шаг вперед. Тело, лежавшее в кустах, внушало ему страх. Он боялся, что это действительно тот самый тип, по вине которого он попал в передрягу.
— Ближе.
Беггер еще на полшага приблизился к просвету в кустах.
Сонполицейский присел на корточки и схватил мертвеца за волосы.
Беггер отшатнулся назад — ему показалось, что покойник смотрит на него остекленевшими глазами.
— Это он?
— Да, — судорожно дернул головой Беггер.
По знаку Сотикова сонполицейский опустил голову Игоря на землю и убрал руку, позволив веткам кустарника сомкнуться над мертвым телом.
Заложив руки за спину, Сотиков задумчиво прошелся вдоль берега. Он шел медленно, внимательно глядя под ноги, словно надеялся найти неопровержимые улики, подтверждающие причастность Беггера к преступлению.
Отойдя шагов на десять, сонинспектор обернулся.
— Вы понимаете, что это значит? — спросил он, обращаясь к арестованному.
Беггер растерянно развел руками.
— Это значит, гражданин Беггер, — сонинспектор сделал три шага вперед, снова остановился и грустно вздохнул. — Это значит, что теперь вы обвиняетесь еще и в убийстве.
На какое-то время Беггер потерял дар речи. Он не мог поверить в то, что сонинспектор Сотиков говорит серьезно. Обвинение в незаконном использовании продукции «Макросна» было, мягко говоря, весьма сомнительным. Беггер только в первый момент растерялся — кто бы не растерялся, оказавшись голым в каменном склепе? — теперь же он не сомневался в том, что адвокаты «Хаммера» без труда докажут его невиновность, а то еще и потребуют компенсацию, подсчитав, сколько денег потеряла корпорация из-за того, что одному из ее ведущих сотрудников не дали спокойно выспаться. Но обвинение в убийстве во сне — это же полный абсурд!
Собравшись с мыслями, Беггер кашлянул в кулак.
— Если я правильно понял, меня обвиняют в том, что в моем сне оказался мертвый человек? — спросил он у сонинспектора, стараясь, чтобы в голосе была слышна легкая насмешка.
Сотиков сделал еще два шага вперед и снова остановился.
— Вы знаете, что такое психоанализ, гражданин Беггер?
— Не настолько хорошо, чтобы зарабатывать этим на жизнь, — попытался пошутить Беггер.
— Суть в том, что любой предмет или образ, появляющийся во сне, представляет собой отражение либо реальных событий, либо мыслей, терзающих сновидца. То есть, — шаг вперед, — если в вашем сне появился труп, — шаг, — значит, вы либо на самом деле кого-то убили, — два шага вперед, и сонинспектор Сотиков оказался рядом с Беггером. — Либо замышляете убийство.
Пауза.
— Чушь! — возмущенно взмахнул руками Беггер. — Я не собираюсь никого убивать! И уж точно пока еще никого не прикончил!