Иванос молчал достаточно долго, прежде чем ответить.
— Ра, я ведь говорил, что уровень секретности — не твой.
— Я же не прошу изложить суть операции, вообще никакие тайны мне не нужны. Но ведь вы ей наверняка дали один из блуждающих номеров — по которому местопребывание засечь нельзя. Мне этого достаточно.
— Дали, — признал Иванос нехотя.
— Диктуй!
— Есть номер, — проговорил он хмуро, после небольшой паузы, так, что мне сделалось не по себе. — А вот Лючаны — нет. Не откликается, понял?
— Можно ведь запросить резидентуру, навести перекрестные справки…
— Там никого, кроме нее, нет и не было. Ни резидента. Ни сети. Белое пятно. Сплошное белое пятно.
Полуобернувшись, он извлек из сейфа несколько бланков:
— Заполняй.
Я глянул на бумаги. Перевел глаза на него.
— Да, — кивнул он. — Оформим на тебя допуск «Анни». И введем в курс дела. А уж дальше — решать будешь сам.
— Спасибо, генерал, — поблагодарил я, хватаясь за перо.
— Вот тебе добрый совет, — сказал Иванос, когда все было сделано. — Не добирайся туда путями Лючаны. Возможно, использованные однажды трассы под их контролем. Хотя она туда летела вовсе не по прямой. Вероятно, у них прибывающие проходят серьезный зондаж — не только сознания, но и подсознания. Мы дадим тебе псевдоличность…
— Не нужно, у меня есть. И хорошо, что о ней никто не знает.
Иванос остро взглянул на меня, но промолчал.
— Как держать связь с тобой? — спросил я.
— Я не домосед, — криво улыбнулся Иванос. — Выходи на компьютер по моему личному коду.
— Спасибо. А чтобы не быть в долгу — прими от меня вот эту комбинацию. В мое отсутствие сможешь общаться с моим Вратарем. Мало ли что… Счастливо оставаться.
— Приятных тебе встреч.
Я подумал, что лучшего пожелания он не смог бы найти.
— Вратарь, сними копию моей личности. Далее: введи в мой мик программу, по которой через каждые двадцать три часа моя личность будет возвращаться в тело — на один час, подавляя на это время Пахтора. Буду вызывать тебя по ВВ-связи.
— Принято.
Пожалуй, больше на Теллусе делать мне было нечего.
— Назовитесь полностью: имя личное, имя семейное…
— Да, гон. Пат Пахтор.
— Пат — личное имя?
— Ну, а как же еще? Пахтор — семейное имя. Пахторов много на Кантре. Как же Пахтор мог бы быть личным именем? Никак, гон.
— Много болтаешь. Приехал на время или насовсем?
Спрашивая, контролер даже не смотрел на очередного иммигранта, одного из прибывших с последней вербовочной командой — тридцать человек в большой ВВ-капсуле, какие только у «ХроноСинуса» и были. Тридцать дураков на трех дежурных контролеров, на каждого лопуха не более двадцати минут. Контролер смотрел на дисплей: главными были вовсе не те вопросы, какие надлежало задать, и не ответы, которые полагалось выслушать, а происходивший одновременно тонкий поиск в сознании и мике анализируемого. На этот раз — рутина: четкие мысли первого ряда (о еде, о приюте, о бабе, о работе, о деньгах).
— Чем занимался? Работал — кем, где? Что умеешь?
— А-а. Да… как бы сказать. По монтажу. Монтажник, значит.
— Что приходилось монтировать?
— Ну, что прикажут, то и…
Просто тоска с ними. Ладно — его время вышло. Контролер еще две секунды смотрел Пахтору вслед. У его стола уже топтался следующий, какой-то урод косорылый. А руки-ноги у него не кривые? Да нет. Просто удивительно! А говорить он умеет?
— Личное имя? Семейное имя?
— Мое? Тон Чугар.
— Тоже с Кантры?
— Да ты что! С какой такой?.. С Синеры. Не видно, что ли? На Кантре они все уроды, смотреть тошно.
Господи, скорее бы конец смены!
До места назначения его не довели, а даже довезли — на скользуне, прокатили с ветерком, правда, не одного, там еще трое было из прибывшей компании. Ехать пришлось довольно долго; улицу проезжали за улицей, дома становились пониже и пореже, потом вдруг прекратились совсем, пошли пустыри, где почти ничего не росло — голый камень.
Ехали часа два. Потом дорога свернула круто вправо — и появилась высоченная круглая башня. По соседству стояло два корпуса. Большой и маленький. Как отец с сынком. А еще подальше — другие строения, высокие, длинные, без окон. Готовые.