Притаившись около распределительного щита, я клял себя последними словами и вспоминал девчонку с КПП. Наверняка она хотела сказать что-то важное! Каково же было мое удивление, когда к эскалатору причала подрулили на каре два охранника и не без труда повязали бравого Феликса. Кар с буйным грузом уехал, и я спокойно приблизился к эскалатору, издали помахивая жетоном.
Охранник прозвонил бляху детектором и отдал мне честь. В глазах парня читалась зависть и надежда. Я расправил плечи и ступил на эскалатор.
На борт я попал в последний момент, так что никаких сюрпризов уже не намечалось.
Я устроился в своем кресле и приготовился к полету.
Капитан «Рама» — обычного рейсового корабля — вылетел из гипертуннеля так, словно вел боевой лайнер. Меня вышибло из кресла, и я воткнулся головой в переборку камеры. В себя пришел оттого, что в нос совали нашатырь.
— Извини, мы вчера немножко приняли, — вздохнул капитан, пожимая мне руку перед шлюзом катера. — Никто ведь не знал, что случится такая история с Репейником. И к тому же я хотел поскорее. Ты же спешишь? Говорят, вам, эсэсовцам, любые перегрузки по плечу.
Не люблю, когда работников Спасательной Службы называют эсэсовцами. Корежит.
— Ладно, переживу, — буркнул я, залезая в кабину.
Как только ажурная громада «Рама» ушла в гипертуннель, я отключил автопилот. Многие полагают, что это невозможно, но ведь испытатели его вырубают! Когда нет никаких кнопок и комп управляется только речью, его, по идее, можно обезвредить звуковыми командами. Три года назад я пробовал подобрать пароль, но потом до меня дошло, что даже редко употребляемые фонемы — не очень надежный ключ. Наверняка разработчики придумали более хитрую штуку. И я ее нашел! В одном из дальних ангаров Базы, в кабине изношенного беспилотника, я целый месяц по вечерам учился играть на дудочке, подбирая нужный мотивчик. Если вы думаете, что все компьютерщики лихие флейтисты, то вы не правы — за них играет генератор звуковых колебаний, но я хотел получить такой ключ, который зависел бы только от того: жив я, в сознании или нет. Чтобы никаких батареек и никаких микросхем! Наши отношения с беспилотниками стали похожи на отношения хозяина и собаки. И мне это нравилось.
Я вынул дудочку из кармана и свистнул особым образом. Компьютер тут же впал в электронный анабиоз, выдвинув из панели удобный штурвал и педали. Я погладил машину по гладкой поверхности. Теперь я за него спокоен. Совсем другое дело! Я поудобнее устроился в кресле, взялся за рожки штурвала и наступил ногой на педаль, собираясь начать торможение. Люблю это упругое сопротивление механизма, вибрирующего под ступней, послушного малейшему движению мышцы.
Педаль напряглась и провалилась до пола почти мгновенно. Меня одновременно окатило холодным потом и долбануло перегрузкой так, что шейные позвонки затрещали, а мышцы наполнила чугунная тяжесть. Как я пожалел, что не проверил механизм, прежде чем воспользоваться им! Наверняка ручное управление бездействовало уже лет пят-надцать… Сквозь красную пелену перегрузки я увидел в иллюминатор, как заполыхала обшивка, а потом запузырилось стекло, рассчитанное на огромную температуру.
Прошла вечность, прежде чем катер начал падать на планету Репейник и перегрузки ослабли. Осталось зайти на нормальную траекторию. Я хотел убрать ногу с педали и отдать чертово управление машине, однако нога соскользнула. Тормозные двигатели взвыли, и я потерял сознание.
Я очнулся, когда, спалив тормозное топливо, катер вышел на баллистическую кривую. У меня уже не было сил бороться с этой рухлядью, и я дунул в свисток. Комп ожил, высказался о моих выходках и, развернув машину, посадил ее на маршевых двигателях.
Грунт принял нас неприветливо, но я был жив!
Я употребил обезболивающее и начал себя чинить. Остановил кровь из разбитого носа, наложил бинты на раненую левую руку, помогая себе зубами. Слава Богу, зная свою способность к приключениям, я таскал в карманах двойной запас регенератора, поэтому полил рану щедро, не жалея. Пока доберусь до места, все пройдет. Компьютеру повезло меньше — его квантовые колбы дрогнули так, что катер стал вечным памятником моей самонадеянности.
С трудом открыв заклинивший люк, я вывалил трап на скалы Репейника и выполз на него, собираясь отдышаться и сообразить, что к чему. Увиденное повергло меня в отчаяние. Вокруг, до самого горизонта, был непроходимый ландшафт — гадкие небольшие пики из твердой колючей породы. Одни пики совсем маленькие — с ладонь, другие почти по пояс, самые большие выше человеческого роста. Эти пики покрывают Репейник целиком, все его рельефы — впадины, ложбины, холмы и горы. Круглая долина, на которой расположен завод, выбита термоядерными фугасами. Туда бы меня и доставил автопилот. Да я бы и сам финишировал там без труда, не лопни тросик педали.