Я ошалело смотрел на шефа, решая, не издевается ли он.
— Дело в том, что твои действия выглядят ошибкой только в узком срезе событий, — сказал он. — А если смотреть глобально, то это и был единственно верный поступок. Ни одна машина такого не просчитает и за миллион лет.
— Так что же я все-таки сделал?
— Ты ошибся при написании процедуры.
— Ну уж нет! — возразил я. — Я скопировал ее со своей машины! Мне пришлось перебить только шапку.
— Ты действительно ошибся всего в одном знаке, но этот знак не относился к программному коду, поэтому компьютер никак на твою ошибку не отреагировал.
— Что же тогда? — растерялся я.
— А что у тебя было по русскому языку? — хитро прищурился Ефимыч.
— Трояк… — нахмурился я.
— А как пишется слово «репейник»? — продолжал издеваться шеф.
— Ри… ре… — я задумался, не зная, что выбрать.
— Хорошо, что у тебя был трояк, Филимонов! Очень хорошо! Потому что «репейник» пишется через «е». Но если бы ты написал правильно, мы бы сейчас тут не сидели и не смотрели на эти замечательные звезды. Потому что иного пути прорвать оборону не было!
— Вот черт! — сказал я и вспомнил, как садился вчера на эту злополучную планету.
Вспомнил весь нелепый, перепутанный день, начиная с перегоревших батареек и сломанной бритвы.
— Решили, что планета теперь так и будет называться, — подытожил разговор Ефимыч, похлопывая меня по плечу. — Планета Рипейник.
— Похоже, историю можно считать оконченной, — сказал я. — Но меня мучает один вопрос.
— Какой?
— Ошибся я или нет?
Я посмотрел на разгоревшиеся звезды. Забавно было представить себя крохотной библиотечной процедурой в огромном компьютере Вселенной. Нас миллиарды — таких процедур. И каждая написана с небольшой безобидной ошибкой. Наверное, потому все и работает уже многие миллиарды лет.
НФ-факты
Даже в 1920-е годы, когда уже были известны работы теоретиков космонавтики Циолковского, Оберта, Годарта, Валье и других, описания полетов на космических кораблях в фантастических произведениях были далеки от достоверности, что вполне простительно — ведь космонавтика в те годы была областью исключительно теоретической. Ну а такой «мелочью», как состояние невесомости во время полета, фантасты и вовсе пренебрегали. Что уж тогда говорить о космической НФ, рожденной в веке девятнадцатом!
Однако…
«Через несколько часов мы вышли за пределы доступного для чувства земного притяжения, и для нас более не было ни верха, ни низа. Стоило нам сделать несколько движений руками, и мы плавно переплывали на другую сторону каюты».
«Вера схватила летевший мимо нее стакан воды и быстрым движением руки отдернула его от наполнявшей его жидкости. Оставшись в воздухе, жидкость сейчас же приняла шарообразную форму и поплыла среди нас подобно мыльному пузырю».
Оба фрагмента позаимствованы из рассказа «Путешествие в мировом пространстве», написанном еще в 1882 году! Но еще более удивительно, что принадлежат эти строки заключенному Шлиссельбургской крепости. Именно там в течение 25 лет отбывал свой срок общественный деятель, ученый-историк и революционер-народник, член террористической группы «Народная воля» и участник покушения на Александра II Николай Александрович Морозов. Находясь в заключении, Морозов активно занимался самообразованием, написал несколько научных трудов по астрономии и истории, а также немало НФ-рассказов, позднее объединенных в книгу «На границе неведомого: полунаучные фантазии» (1910). Тематика сборника весьма разнообразна: здесь и исследование четвертого измерения, и путешествие в прошлое Земли, и научная лунная экспедиция…