И что теперь станут делать ангелы?
С тех пор как ангелы появились на Шамале, здесь никогда еще не возникала такая опасность. Мир снова висел на ниточке над пропастью и готов был рухнуть в любую минуту.
Юлиш знала ужасную моральную истину, сжигающую сердце каждого Разумного на Шамале: их раса проклята самой природой и является кощунством в глазах бога, который в ужасе покинул Шамал. Древние мифы говорят, что бог убежал с Шамала после того, как Дикие создания напали на него. Семя бога подарило шамалианам Мудрость, но с нею пришло и проклятие, и оно состоит в способности представить моральную чистоту и полной неспособности приблизиться к ней. Поэтому все Разумные на Шамале считают себя планетарной порчей, постыдной случайностью, позором космического масштаба, а этому совсем не место в упорядоченной Вселенной.
Когда прилетели ангелы, все шамалиане одновременно поняли без лишних вопросов, что близится конец мира. За одну ночь все они отринули древнюю вражду, забыли о политических распрях и завоевательских стремлениях и дружно объединились против общего врага.
Не то чтобы от этого порыва была какая-то польза. Ангелы одержали победу без малейших усилий со своей стороны, ибо хрупкая общность Шамала рассыпалась в течение первых же минут Контакта. В конечном итоге ангелы предложили ее миру выбор: или незамедлительно положить конец политическому насилию, или Незамедлительное тотальное уничтожение (то, что люди не собирались этого делать, осталось для племен неизвестным). Шамал решил сложить оружие и продолжить существование. Ангелы, со своей стороны, поделились Мудростью чистой земной расы в надежде, что их Мудрость поможет Шамалу обуздать импульсы Дикости, стремящейся превзойти Разумность.
Но теперь, когда Красные Мартышки внезапно двинулись в поход, с тоскливым ужасом осознала Юлиш, ангелы могут быть просто вынуждены принять такое решение, какого им, как она теперь понимала, на самом деле совсем не хочется принимать.
Если Красные Мартышки направились именно туда, куда они должны направиться, то Юлиш даже не могла себе представить, каким образом остановить насилие.
Боевые действия на Шамале… Ангелы несомненно вмешаются.
У Юлиш не было ни малейших сомнений, что когда ангелы призовут Красных Мартышек к ответу, то первое, что сделают захватчики, будет поспешное уничтожение главных вещественных улик их преступных деяний: Юлиш и Джерома Салливена.
Небо уже начинало светлеть, когда ее Мудрый Голос окончательно выдохся и Юлиш смогла задремать.
Фургоны уезжали и приезжали весь следующий день. А днем позже снова объявился Шорти. На сей раз он сопровождал другую важную персону, заметно моложе его двоюродного дедушки Кви-ло-рака. У персоны были свирепые щетинистые усы и легкая проседь по всему меху. Новый визитер вскочил на табурет, оттуда перебрался на верстак и стал расхаживать взад-вперед, размахивая хвостом.
— Я Пок-но-ри-лак Йо-ник-ла-рей, — сказал он, — кузен отца Шорти и племянник его покойного двоюродного деда. Я пришел сообщить, что завтра утром вы отсюда уезжаете. Личные вещи и легкое оборудование надо взять с собой, а о более существенном мы позаботимся сами.
— Куда мы едем? — поинтересовался Джером.
Пок-но-ри-лак в изумлении отступил на шаг и, обернувшись к Шорти, спросил:
— Разве этому рабу позволено с нами говорить?
— Он ангел, — бесстрастно откликнулся Шорти. — Никто еще не предлагал ему замолчать.
Такой ответ определенно навел Пок-но-ри-лака на серьезные размышления. Он уделил им пару минут, одновременно скептически изучая фигуру и лицо ангела, и даже подошел поближе, чтобы внимательно рассмотреть его лишенную меха кожу.
— Я не уверен, что мне нравится этот раб, — изрек он наконец.
— Ничего страшного, Пок, ты привыкнешь, — сказал ему Джером. — И мне хотелось бы узнать ответ на мой вопрос, если не возражаешь.
Пок взорвался, как хорошая шутиха. Бешено подпрыгивая и обильно брызжа слюной, он прогавкал долгое высказывание на секретном диалекте Красных Мартышек. Шорти поглядел на ангела, потом на своего двоюродного дядю и молча помахал руками в воздухе. Значение этого жеста ускользнуло от Джерома, но Пок незамедлительно его просветил, сказав:
— Шорти отказывается лишать тебя жизни, хотя у тебя дурной нрав и наглое поведение. Он говорит, что это навлечет на всю нашу породу бесчисленные неприятности. Мне придется поверить ему на слово.
Джером тяжело сглотнул. Он постарался не думать о том, что его судьбу только что обсудили и определили двое мартышек.