На словах все выглядело слишком просто, но Юлиш пришлось изрядно помучиться, пытаясь детально обдумать преимущества новой концепции. К исходу ночи она настолько устала, что мысли начали путаться. Однако Джером, казалось, только расцветал от непрерывной работы, а еще от странного темного питья, попахивающего пережаренными лесными орешками, которое в больших количествах производил его шеф-повар. К счастью, еще не начало светать, когда ангел объявил, что дело сделано, и велел ей немедля отправиться в постель и хорошенько отдохнуть.
Юлиш проснулась поздно утром и заторопилась приступить к работе. Теперь у них было восемь новых ассистентов, которые взяли на себя заботы о неразумных подопытных особях. Юлиш с Джеромом организовали из своих помощников настоящий, четко функционирующий конвейер: когда кто-то из них приносил в лабораторию самочку, другой делал ей усыпляющую инъекцию, а потом сам Джером работал над ней с помощью ген-машины, транслирующей на электронную доску многократно увеличенное изображение ее внутренностей. Когда Джером завершал все необходимые процедуры, еще один помощник забирал крепко спящее маленькое создание и передавал тому, кто уносил ее обратно в клетку.
Конвейер бесперебойно крутился с утра и до позднего вечера, пока окончательно не стемнело и на улицах не зажглись электрические фонари. Юлиш позаботилась спланировать работу так, чтобы каждый мог время от времени взять перерыв для отдыха, и распорядилась, чтобы Красные Мартышки несколько раз в день доставляли им горячую еду. Однако с Джеромом Юлиш справиться не удалось, он ни в какую не желал оторваться от своей машинерии и сдался лишь глубоко за полночь. И только после того, как совершил свою первую ошибку, работая над пушистым оранжевым степлингом с недоразвитыми крылышками.
Юлиш помогла ангелу дотащиться до его спальни и заползти под одеяло, а сама прикорнула на полу в ногах его ложа из больших подушек. Она проснулась раньше Джерома и принесла ему в постель завтрак, который приготовила вместе с шеф-поваром после небольшой, но бурной консультации с Мудрым Учителем Мудрых. Инопланетная еда с кружкой горячего темного питья буквально оживила ангела, и он был готов ко второму дню столь же интенсивной работы. Конвейер в лаборатории снова методично закрутился…
И так продолжалось почти восемь дней.
За эти дни они всей командой прооперировали более тысячи неразумных отпрысков Красных Мартышек. Когда они назвали эту цифру Джерому, тот резко отодвинулся от ген-машины вместе со своим крутящимся креслом и как-то странно осел и скукожился, будто привидение, из которого улетучился оживляющий дух.
— Надеюсь, этого достаточно, — сказал он. — Надеюсь… Потому что мы сделали все, что могли.
Юлиш принесла Джерому кружку его любимого напитка из подгоревших орешков и смотрела, как он с жадностью его пьет. Когда кружка опустела, ангел уже не так походил на привидение и сразу задал ей вопрос:
— Когда должны родиться первые?
— Через тридцать шесть, самое большее сорок дней.
Его лицо приняло отсутствующее выражение, которое Юлиш уже приходилось видеть, когда Джером переводил в уме здешние меры времени и физических величин в принятые у ангелов.
— Всего четыре недели? Не так уж и долго. И слишком недолго, если мои штучки не сработают… Ну, по крайней мере я попытался! Даже Элишка Спенская не сможет сказать, что Джером Салливен не пытался! Юлиш, я даю тебе свободное время, чтобы ты могла подготовить возможность убраться отсюда. Ты должна быть готова к побегу в любую минуту…
— Да, ангел Джером, — благонравно сказала Юлиш. Она притронулась к новому счастливому мешочку, который подвесила к поясу, и незаметно пощупала его содержимое. Юлиш ничего не знала о том, что спланировал ангел, и не догадывалась, на что он сейчас намекает, но это ее нисколько не утешало. Только знакомое прикосновение к счастливому мешочку могло ненадолго облегчить напряжение, стиснувшее ее душу и сердца.
Самым трудным этапом рискованного проекта оказалось ожидание. Оно продлилось тридцать шесть дней, пускай даже коротких шамалианских дней.
Джером использовал это выморочное время, чтобы навести в конце концов порядок в собственном научном хозяйстве. Он полностью переписал все рабочие заметки, добавив к ним подробное описание и обоснование эксперимента, который только что завершил, а также обширный комментарий, включающий в себя все мысли и идеи, созревшие в его голове с момента похищения из суридашского Университета и впервые зафиксированные в письменном виде.