Ощущали ли мы себя единым целым? Писатель — существо сугубо индивидуальное. Коллективные решения ему, как правило, только вредят. Таких решений на семинарах в Малеевке и Дубултах мы никогда и не принимали. Но всегда чувствовали себя сплоченным коллективом единомышленников. Поэтому-то и постоянно помогали друг другу творчески. И не только творчески.
Андрей ЛАЗАРЧУК:«Четвертой волной» стали называть поколение фантастов, проявивших себя в промежутке между двумя сакральными группами цифр: 1984-м и 2000-м (литературоведческую хронологию сейчас оставим в покое). То, что для России эти пятнадцать лет стали геологической эрой, когда не просто вымерли динозавры, но и переменился самый воздух, можно не объяснять. Такой хроноклазм не мог не дать по мозгам…
Каково было ощущение времени? Каждый год — эпоха. 84-й — ясное понимание, что глобальная катастрофа уже произошла, только этого никто еще не знает. И не удается никому ничего объяснить. Наверное, что-то подобное чувствуют собаки накануне землетрясения… Должен сказать, что я и сейчас не понимаю сущности и сути той катастрофы. Иногда мне кажется, что распад СССР и все последующее — это лишь видимая часть ее последствий, и что атомная война была бы не самой худшей альтернативой.
2000-й… Подведение итогов и констатация факта: из всех предложенных судьбой вариантов реализовался не самый худший (и, разумеется, не самый лучший), а самый скучный.
Да. И все то, что было между.
«Четвертая волна» прокатилась по этому невероятно спрессованному времени и ушла в песок.
Чувствовали мы некую общность? Еще как! И хотя все мы прекрасно понимали, что притиснуты друг к другу всякими там внешними обстоятельствами, чувство локтя само по себе было прекрасно. И благодаря этому чувству локтя выработалось правило: писать плохо — стыдно перед друзьями.
У многих из наших эта привычка осталась.
Отсюда же, из ощущения, что нас мало и все мы притиснуты друг к другу, друг от друга странным образом зависим и в то же время соседа не объедаем, возникла и взаимная доброжелательность, в которую почти никто из посторонних не верит. Принято считать, что люди творческие — это пауки в банке, хорьки в курятнике, змеи за пазухой… и так далее. Нет, я не скажу, что у нас не было моральных уродов. Они были. Но мало. И погоды долгое время не делали. Пока волна держалась, они погоды не делали.
И еще. Те самые неблагоприятные обстоятельства. Сначала это было тупое противодействие агонизирующей советской системы (не печатали, ну, почти не печатали — на всякий случай в чем-то подозревая), а потом пошел массированный натиск с Запада. Об этом периоде можно рассуждать долго, припоминая, «где стоял, и кто толкал, и кто держал», много было как честных ошибок, так и откровенного жлобства («Отечественных не печатаем, сначала научитесь писать, как люди… да не научитесь вы никогда, «совок» ни к чему не способен»).
Важен результат: мы этот натиск сдержали. Нас было вряд ли больше пехотного взвода — в России, на Украине, в Белоруссии, в Прибалтике. И мы каким-то чудом выстояли: что-то писали, что-то печатали, шумели друг о друге при малейшей возможности — и вот в результате русская фантастика уцелела. Сохранила своего читателя. И теперь намерена жить дальше.
Единственная из всех, испытавших это «культурное вторжение». Нам есть чем гордиться.
Доволен ли я результатом? Конечно, нет. Как и раньше, читать нечего. «Закон Старджона» свирепствует. Но это другая проблема, и решать ее будут, наверное, уже другие люди.
ПРОЗА
Роберт Сойер Сброшенная кожа
Мне очень жаль, — повторил мистер Шиозуки, откидываясь на спинку вращающегося кресла и с некоторой тревогой взирая на уже немолодого белого мужчину с седеющими висками, — однако я ничего не могу поделать.
— Но я передумал! — воскликнул человек, лицо которого по мере продолжения беседы наливалось краской. — И решил все переиграть.
— Вам нечем передумывать. Вы переместили свой разум, — напомнил Шиозуки.
В голосе мужчины прорезались жалобные нотки, хотя он изо всех сил старался их подавить:
— Я не думал, что это будет так. Шиозуки вздохнул.
— Наши психологи-консультанты и адвокаты вместе с мистером Ратберном заранее проанализировали все этапы процедуры и их последствия. Он желал именно этого.