— Айвен, дорогой, — говорит лейтенант, — это и так ни для кого не секрет. Местные знают, что мне понадобилась ваша чудесная штуковина, но вы отказались, и тогда я вас прижал. Поверьте, народ на моей стороне. На стороне того, кто отстаивает интересы города и кто вообще… Прав.
— Это мы еще посмотрим, чья сторона правая, чья левая. Ну, по рукам?
— Ладно, я разговор записал, — говорит лейтенант.
— Я тоже. И?…
— Значит, вы признаете, что у вашего сотрудника мистера Вильяма Мбе… Мбу…
— Мбабете. Вильяма Мбабете. Да, я признаю, что у Билли есть эта, как вы ее назвали, штуковина. Хреновина! Сплошные неприятности от нее.
Лейтенант глядит на Билли, глядит на меня и вдруг спрашивает:
— А не врете, Айвен?
Я от изумления хватаю у него со стола бутылку содовой и выпиваю ее одним махом. Билли, который поутру вообще тормозной, а с похмелья окончательно утратил реакцию, выдергивает из моей руки уже пустую емкость и что-то укоризненно сипит.
— Вру, конечно, — говорю, отдышавшись. — Нету у Билли никаких уникальных артефактов. Это мы подурачились чуток, а местные неправильно поняли. Зря вы нас задержали, мистер Гибсон, только печень обоим подпортили. Ну, расстанемся друзьями? Разрешите нам уехать подобру-поздорову?
Тут Билли меня отодвигает, просовывается к столу, нависает над лейтенантом и хрипит угрожающе:
— Отпусти по-хорошему, страшный белый человек, пока не началось, хлоп твою железку!
— Так, — говорит лейтенант, — вопросов больше не имею. Садитесь, вам сейчас кофе сделают. Кларисса! Зайдите.
— Воды! — хрипит Билли. — Много холодной воды! И капельку виски.
Появляется Кларисса, этакий пупсик современного американского стандарта, глаза бы не смотрели. Мордашка сделанная, ножки подправленные, бюст того и гляди треснет. Страшна, наверное, была до коррекции, как смертный грех.
— Кларисса, будьте добры, принесите нашим гостям кофе. И еще холодной воды.
Билли протягивает длиннющую граблю и хватает пупсика за задницу.
— Пять тысяч каждое полужопие, хлоп твою железку! — заявляет он уверенно.
Пупсик разворачивается и дает хулигану в глаз. С руки, заметьте. Воспитанная, значит. А могла бы и каблуком.
— Все свое, кретин, — сообщает пупсик Биллу, выпадающему из кресла.
Удар у пупсика будь здоров.
— И спереди тоже? — интересуется Билли, сидя на ковре и держась за скулу. — Ты чего, андроид, что ли?
— Шеф, можно я ему добавлю? — холодно спрашивает пупсик.
— Не сейчас, Кларисса, он нам еще пригодится, — ухмыляется лейтенант, очень довольный. — Принесите все-таки кофе.
Пупсик задирает носик и выходит.
— У нее психоблок? — спрашиваю. — Тогда извините.
— Вы у себя в столицах вообще что ли сбрендили? — правдоподобно удивляется лейтенант.
— Просто мы с напарником жесткие натуралы и терпеть не можем деланных, вот и все.
— Ну, так вам тут раздолье. От нас последняя деланная в том году уехала. Соседи затравили. А Кларисса подрабатывала моделью, когда училась, ясно? Это деланные под нее косят. Эй, мистер Мбу… Вильям! Аптечка нужна?
Билли отнимает руку от физиономии и садится обратно в кресло.
— …хлоп твою железку… — бормочет лейтенант ошарашенно, разглядывая целую и невредимую скулу.
— Это не ваша реплика, — говорю.
Заходит пупсик с подносом, шваркает его на стол.
— Спасибо, Кларисса, — говорю, — и простите моего напарника. Он не со зла. Мы, понимаете ли, отвыкли от людей, которые выглядят на сто тысяч долларов без коррекции. Все же кругом деланные.
— Уроды столичные, — фыркает Кларисса и хлопает дверью.
— Мы не уроды, — говорю я ей вслед, — мы-то с Биллом как раз очень даже ничего, когда не такие опухшие.
— Она имела в виду, что вы моральные уроды, — объясняет лейтенант. — Слушайте, мистер Кузнетсофф, давайте-ка возьмем кофе и пойдем немного прогуляемся. Надо обсудить детали. А напарник ваш пусть тут пока… Отдохнет.
Лейтенант все приглядывается к Биллу, надеясь увидеть, как опухает угольно-черная морда. Да не на того напал.
— А можно я тоже на минуту выйду? — спрашивает Билли. — Совсем забыл, хлоп твою железку, мне в магазин надо.
Лейтенант выдвигает ящик стола и достает бутылку «Джека Дэниелса», в которой слабо плещется на донышке.
— И ни грамма больше, — говорит, — А то я вспомню, кто здесь главный по обеспечению законности!
— …И заодно главный по незаконному задержанию транспортных средств, — вворачиваю я.
— Дурака валять не надо, — говорит лейтенант. — Все было в рамках. А потом вы запили. Пока не протрезвеете, к управлению не допущу по-любому. Идемте, Айвен. Мистер Мбе… Вильям! Будьте как дома, ни в чем себе не отказывайте.