С паранормальными явлениями — особая статья. По этой линии шли густой толпой, если в день один-два человека не появлялись, считай, день пропал. Рассказывали о своих возможностях, на предложение продемонстрировать отвечали уклончиво. Тем не менее тогда еще казалось, что всякая там оккультномагическая дребедень — это явное надувательство, а вот телепатия, телекинез, да, могут иметь научное объяснение.
И тогда при отделе была сформирована группа по изучению паранормальных явлений. Туда входили ученые, журналисты, писатели-фантасты, а поскольку автор этих строк чудесным образом в начале 80-х был членом президиума Московского клуба фокусников, то еще и иллюзионист. Вскоре выяснилось, что между обладателями паранормальных способностей налажены хорошие контакты — после нескольких разоблачений визиты их сошли на нет.
Были, правда, случаи, когда группа оказывала реальную помощь. Однажды привели девочку-магнита, к ней липли всякие предметы. Есть известный трюк, когда можно на теле хоть утюг держать, но к девочке-то предметы липли под немыслимыми углами. Один из членов группы, врач, обратил внимание на глаза девочки. Направили ее на анализы, оказалось, что почки действительно нездоровы, и отсюда повышенная липкость пота.
Особняком стояли лозоходцы-биолокаторы. Они приносили справки о том, что благодаря их дару были найдены пропавшие люди, в основном, мертвые, а также полезные ископаемые. Мы развлекались тем, что прятали медную пятикопеечную монету под линолеум и предлагали найти. Некоторые, представьте себе, находили сразу. Потом мы заметили, что место сгиба, по которому мы приподнимали угол, немного бледнее, этакая светлая полоска, которую внимательный глаз вполне может разглядеть.
Забавный случай был с человеком, который ввел термин «барабашка» в наш быт. Он всерьез относился к изучению полтергейста и, несмотря на то, что сам разоблачил девушку, которая выбивала пяткой по полу дробь, в этом деле не разочаровался. Попадаются обманщики, говорил он, но само явление существует!
Был период, когда в журнал потянулись исследователи реликтовых гоминид. К ним я относился с уважением: как правило, они не сидели в тиши городских квартир, а исходили горы и ледники в поисках йети, алмасты и прочих родственников снежного человека, рискуя здоровьем и жизнью.
С целителями тоже обходились аккуратно — глубина дыры, в которой оказалась казенная медицина, измерению не поддавалась. Еще в 70-е годы практически в каждой мало-мальски образованной семье имелась книга или брошюра о лекарственных травах либо, по крайней мере, заветная тетрадка с записью верных рецептов. Вера в альтернативную медицину иногда помогала страждущим.
Алхимиков не видел ни разу.
Криптоисторики заходили редко, как правило, это были люди, зацикленные на Атлантиде, Шамбале и этрусках и видевшие за практически всеми перипетиями истории последних тысячелетий следы деятельности затаившихся недобитков из вышеупомянутых местечек… Вскоре их сменили язычники, благо, сотрудник моего отдела вдруг заинтересовался Велесовой книгой и затем, обратившись в язычество, фактически ее написал, а за ней и многие другие в том же духе. Язычники, как правило, были толерантны, демократичны, считали, что в пантеоне найдется место всем богам, а на мои подначки — как, мол, насчет человеческих жертвоприношений? — улыбались и вежливо отвечали в том духе, что подобные россказни — выдумки недоброжелателей.
Все эти тонкие материи, обозначенные в опросе, частенько встречались в текстах, обильно поступающих в редакцию. Под видом научно-фантастических рассказов и повестей авторы пытались издать свои трактаты, посвященные «чудесам и диковинам», излагали чудовищным слогом дикие концепции мироздания, корявые Теории Всего и бессмысленные послания Космического Разума… Вот с этими разговор был короткий и беспощадный: мало того, что «чайники», так еще и графоманы!
Когда частные издательства получили свободу рук, мало нашлось таких, которые не оскоромились выпуском оккультных книжек, сонников, травников и иных альтернативно содержательных текстов. На одного только Папюса столько рощ извели, что хватило бы для озеленения небольшой временно отложившейся территории.