Хэррихаузену поручили сделать морское чудовище «живым». Техника съемок была такой же, как и в фильме «Могучий Джо Янг», но новая картина вошла в историю. В ней впервые был применен метод, позже получивший название «динамическая анимация». До того момента, если в фильме надо было совместить действия макетов (а впоследствии — компьютерных изображений) и реальных персонажей, использовался «метод синего экрана»[2].
Согласно предложенной Хэррихаузеном новой системе сначала снималась та часть действия, куда собирались включить анимированного персонажа, а потом она — кадр за кадром — проецировалась на белый экран, перед которым ставили макеты, подлежащие «оживлению». Тем самым достигался эффект синхронности и достоверности. Обе части фиксировались фронтальной камерой, и в монтаже объединялись анимация персонажа и фон (единственная проблема, возникавшая при таком процессе — фокусировка изображения).
Фильм имел успех у публики, наслаждавшейся масштабными сценами разрушения. А раз так, то почему бы не вытащить из-под воды еще одного монстра, натравив его на очередной город? Фильм о гигантском осьминоге, превращающем Сан-Франциско в руины, назывался «Оно пришло со дна морского» (1955). «Оживление» осьминога породило для Рэя новую проблему, не возникавшую при работе с гориллами и ящерами. Восемь щупалец монстра предполагали сложнейшую и кропотливую работу (что влекло и повышение затрат на съемки), поскольку каждое должно было двигаться отдельно от остальных. В результате приняли компромиссное решение: наделить осьминога шестью щупальцами вместо положенных восьми. «Полагаю, что никто из зрителей не обратил на это внимания, и даже ученые не протестовали — в конце концов, речь ведь шла о мутанте, всплывшем из морских глубин», — вспоминал Хэррихаузен. Самым интересным местом в фильме стала сцена, когда знаменитые Золотые Ворота, символ Сан-Франциско, в мгновение ока сметаются исполинским чудовищем.
ИНОПЛАНЕТЯНЕ И ДИНОЗАВРЫВскоре бывший сослуживец, режиссер Чарлз Шнир, пригласил Рэя участвовать в создании нового фильма с красноречивым названием «Земля против летающих тарелок» (1956). Для Хэррихаузена это был новый этап в творчестве, поскольку теперь ему пришлось создавать не монстров, а пришельцев, и попутно совершенствовать технику изображения разрушения зданий.
Дизайн «угрожающих летающих блюдец» занял больше всего времени. Впервые в своей работе Хэррихаузен должен был напрячь все воображение, чтобы создать то, чего никто никогда не видел. Перепробовав массу вариантов, он пришел к выводу: в основе того ужаса, который обязаны навевать зрителю пришельцы с других планет, должна лежать простота. И его нависшие над макетом Капитолия двенадцатидюймовые «блюдца» смотрелись страшной угрозой. Спустя годы этот прием повторил Роланд Эммерих в «Дне Независимости» (1996).
Другая проблема состояла в демонстрации атак летающих тарелок и разрушения ими зданий Вашингтона. И вновь решение оказалось простым как все гениальное. Сложная система проводов удерживала в равновесии элементы макетов домов, подлежащих «сносу», так что в момент их развала следовало лишь снимать с помощью покадровой анимации каждый отдельный обломок. Неудивительно, что, например, разрушение одного небоскреба требовало недель работы.
Следующая картина с участием Хэррихаузена стала еще одной ступенькой на пути к славе великого аниматора. На этот раз вместе с режиссером Уиллисом О'Брайеном ему предстояло снимать документальную ленту, посвященную эволюции животного мира на Земле! Естественно, большая часть тех созданий, которые Рэю требовалось оживить на экране, относилась к семейству динозавров. И хотя этот фрагмент фильма, который так и назывался «Животный мир» (1955), занимает всего несколько минут экранного времени, художник напряженно работал над ним почти два месяца, используя одновременно две камеры. Из массы отснятого материала в фильм попал лишь маленький эпизод о рождении динозаврика. Но работа не прошла даром: в процессе съемок Хэррихаузен изобрел новый метод, названный им «встраивание» и заключавшийся в том, что каждая мышца животного представляла собой металлический каркас, покрытый искусственной кожей. И все это было изготовлено и снято с воистину невероятным мастерством.
Вместе с этим фильмом Хэррихаузен совершил своеобразное турне по Европе в поисках новых сценариев для своих историй. Из поездки он вынес идеи для нескольких фильмов в жанре фэнтези. В одном из них существа в виде гибридов людей и летучих мышей разрушают Париж. К сожалению, фильм, который мог стать своего рода предшественником «Бэтмена», так и не был закончен. Второй ленте повезло больше. Ее сценарий, первоначально называвшийся «Гигант Имир», был посвящен тому, как зародыш некоего инопланетного монстра попадает на борт американского космического корабля, совершившего посадку на Венеру, а в земной атмосфере вырастает до огромных размеров. Под руководством режиссера Чарлза Шнира фильм обрел законченный вид под названием «20 миллионов миль до Земли» (1957).