— Признайся, ты остался, чтобы в пустых огородах всласть покопаться, когда урожай соберут, — подначивал его Керби.
— Ты тоже глупец, — с достоинством отвечал Тарих. — В садах и огородах здесь никогда земля не оскудевает. Один урожай собираем, второй уже созревает… Благословенное место, конечно.
— А что же в таком благословенном месте столичная знать не селится? — вмешался в разговор Гинтар. — Погода хорошая, воды много, земля добрая. Будь я богат, непременно поставил бы здесь хороший дом.
— Да кто тебе сказал, что не селится? — вытаращил на него глаза возница. — А это что?
С этими словами он выставил грязный палец с кривым черным ногтем в сторону гигантского огурца.
Мы сидели под деревом, отдыхая после погрузки коробов с овощами на повозку. Леонора кормила дочку. Женщины Беспалого возились на огородах, собирая к ужину корнеплоды. Чакмар, как водится, куда-то исчез, Маас дремал, прислонившись к стволу. Я, Керби, Саам и Гинтар дружно повернули головы и уставились на торчащий над долиной гигантский штырь.
— Видишь там белые дома? — спросил Тарих.
Настала очередь Керби таращить глаза.
— Какие дома, где дома? О как! Я думал, это птички нагадили, потому сверху белеет, а снизу чернеет.
— У твой матушки сверху… — начал было Тарих, но тут я оборвал его.
— Постой, так это что — дома там, наверху?
— Там целый город, — важно ответит Тарих. — Дома, дворцы, сады. Многие столичные богачи ставили там поместья. Однажды Вадан из Дальнего Порта, муж сестры отчима моего отца, чуть было не нашел свою удачу…
— Потом расскажешь про удачу. Как же люди туда поднимаются?
— Есть тайные тропы. Так вот, Вадан в сильный дождь свалился в канаву…
— Ага, стало быть, ваши аристократы пешком по тайным тропам ползут вверх, рискуя сорваться?
Я ждал, когда Тарих скажет, что владельцы поднимаются наверх на летательных машинах или же сразу прилетают туда из столицы, но он почему-то отвел глаза в сторону.
— В чем дело? — насторожился Керби. — Пощипал кого из богатеев, теперь боишься, что найдут и возьмут за гузно?
— Не понимаю, о чем ты, — возница испуганно зыркнул по сторонам, помолчал немного, потом вполголоса выдавил из себя: — Об этом не принято говорить, можно спугнуть удачу или рассердить неведомые силы. Там сейчас никто не живет, брошено все, да. Оно ведь как принято — когда паломники уйдут, тогда разрешено цены повышать. И повышают, конечно, — очень все дорого становится. У кого своей земли нет, тому плохо, мешок сушеных фруктов в цену вьюка обойдется. Богатым тоже несладко приходится, а везти из столицы — разорение. Вот и разъехались потихоньку все, кто от скуки, кто от безденежья, и не вернулись. Охрана одна осталась, ну и самые отчаянные, которые хотят отколупнуть чешуйку Дракона. Глупцы. Никому еще не удавалось, да и следят за ними строго. Жить там вроде разрешают, но ковыряться не дают. Таких глупцов охрана сбрасывает вниз, если ловит за недозволенным занятием, конечно.
— Что же паломники не заселяют брошенные дома, — спросил, приоткрыв один глаз, старина Маас, который, оказывается, не спал.
— Боятся, — коротко ответил Тарих.
Возница вздохнул, вскарабкался на повозку и щелкнул кнутом.
Некоторое время все молчали, пытаясь разглядеть строения на поверхности святыни, но отсюда было слишком далеко, да и свет ложился так, что было непонятно: дома там белеют, руины или просто белая порода составила причудливую картину.
В один из дней к нам пожаловали гости. На скрипучей повозке Тариха восседали Джо и Кари. В их облике случилась перемена, будто бы они поменялись местами. Ливерморец слегка располнел, выглядел этаким благодушным купчиком средней руки, довольным жизнью и делами, а Кари, напротив, осунулся, отощал, важность и чинность в движениях исчезли, словно и не было, а спокойствие в глазах сменилось каким-то лихим блеском. Наверное, проигрался в пыль.
Керби, который в последнее время пристроился к Тариху возить грузы в поместье, восседал на пустых корзинах, озабоченно поглядывая на попутчиков. Меня тоже слегка озадачило их неожиданное появление.
Рыбаки к приезду гостей отнеслись равнодушно, лишь староста, дремлющий в тени навеса, буркнул что-то себе под нос и снова смежил веки.
— Славные места, — сказал Джо, оглядывая наше становище. — Хорошо отдохнули, друзья мои?
— Да, — ответил я. — Неплохо отдохнули, друг мой.