Дональд же был полон решимости пробудить в них этот интерес. Кроме пасторских обязанностей, общественных и духовных, он выделял время на учебу и посвящал его работе группы, исследующей микоидов. Своих целей он ученым не объяснял. Если микоиды были грешниками, его долг — предложить им шанс на спасение. И он вовсе не хочет стать объектом насмешек всей станции.
Время шло.
Дверь воздушного шлюза хлопнула. Дональд ступил через портал на поверхность и зашагал по уже протоптанной тропе, через рощу. То там, то тут сквозь губчатый синеватый мох и черную сгнившую листву проглядывало нечто вроде грибов. Вздутия их шляпок, шириной около дюйма, были водянисто-прозрачны и удивительно похожи на глазные линзы. Но никто еще не осмелился сорвать гриб, чтобы выяснить, так ли это.
Блестящее озерцо влажной грязи лежало в паре сотен метров от станции. Грязь занимала место между периметрами двух подземных микоидов и стала любимым местом мико-лингвистических исследований. Радужная рябь химического взаимодействия между двумя распластавшимися круглыми существами с регулярными интервалами покрывала их поверхность. Иногда бури смывали градиенты, но они всегда просачивались снова.
Дональд подступил к краю грязевого озерца и установил прибор, изобретенный учеными для бесконтактного исследования сообщений микоидов: широкоугольный комбинированный цифровой полевой микроскоп и спектроскоп. Его опорная рама, шириной примерно два метра, заняла все озерцо. Камера, укрепленная на раме, медленно поворачивалась. Действуя с крайней осторожностью, он укрепил сначала одну треногу, потому другую на дальней стороне озерца, после чего вернулся и положил поперек специальную направляющую. Включил питание, и камера заскользила по направляющей.
Ему разрешили провести небольшой эксперимент. Опыт много раз проделывали раньше, но без особого эффекта. Возможно, в этом варианте все будет по-другому. Он сунул руку в карман и вытащил гелевый, покрытый пластиком диск, радиусом около пяти сантиметров, изготовленный из синтезированных копий местных мукополисахаридов. Концентрические круги молекулярных соединений, покрывающих его, складывались (по крайней мере, так надеялись ученые) в послание:
Мы хотим общаться пожалуйста ответьте.
Дональд содрал нижнюю пленку, поставил колено на камень, рукой оперся о поваленное дерево, перегнулся над многоцветной грязью и положил гелевый диск в центре пустого темного озерца. Отнял руку, сорвал верхнее покрытие и присел на корточки. Сунул в карман смятые обертки и, порывшись, достал второй диск, тот, который втайне приготовил сам, причем с другим сообщением.
Стойко противясь побуждению оглянуться, он повторил операцию и встал.
— Попался! — прозвучал голос в его скафандре.
В нескольких метрах стоял Касим, сверля его злобным взглядом.
— Прошу прощения, я ничего плохого не делал, — начал оправдываться Дональд.
— Ты поместил в грязь несанкционированное сообщение, — уличил его Касим.
— Даже если и так, ничего страшного в этом нет.
— Не тебе судить! — бросил Касим.
— И не тебе тоже!
— Именно мне. Мы не хотим, чтобы нечто… идеологическое повлияло на наш контакт, — отрезал Касим и, оглядевшись, добавил: — Брось, Дональд, будь же благоразумен! Еще не поздно подобрать эту штуку. Договоримся по-хорошему.
«Такое происходит, — подумал Дональд, — еще со времен Ост-Индской кампании: коммерческие и военные круги сначала используют миссионеров в своих интересах, а потом связывают им руки».
— Я не сделаю этого, — упорствовал проповедник. — Вернусь вместе с тобой, но не уничтожу сообщение.
— Тогда это придется сделать мне. В сторону! — велел Касим. Но Дональд не двинулся с места. Касим шагнул вперед и схватил капеллана за плечо.
— Мне очень жаль, — процедил он.
Дональд вырвался и невольно отступил. Одна нога увязла в грязи по колено и продолжала уходить все глубже. Дональд неловко взмахнул руками, стараясь удержать равновесие, и повалился спиной прямо на направляющую — та развалилась надвое под ударом его кислородного баллона. Капеллан с громким всплеском приземлился в озерцо грязи. Обе половины направляющей мгновенно скрылись из поля его зрения. Дональд лежал, согнув колени. Передняя часть шлема едва виднелась над поверхностью.
— Тут трясина, — объявил Касим, перебивая встревоженные возгласы ученых-наблюдателей. — Не пытайся встать или вырваться, будет только хуже. Лежи, раскинув руки, и жди. Я пойду за веревкой.