— Как скажешь, дорогая. Вот ты его и поведешь, — злорадно сказал я. — Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит! С меня, пожалуй, хватит на сегодня дурных компаний, обойдусь стаканчиком на ночь в цивилизованной обстановке.
— О, милый! — Она с энтузиазмом схватила меня за штаны. — И мы сможем вместе посмотреть запись твоего прыжка!
И в самом деле: если не вдаваться в подробности, то именно так мы и провели вечер этого дня. Однако сначала я предпринял меры предосторожности, заперев Джереми в лучшей гостевой комнате с бутылочкой портвейна и предоставив мисс Фенг выходной.
В конце концов, когда двое вместе, третий и четвертый уже лишние, верно?
Перевела с английского Зоя ВОТЯКОВА
© Charles Stross. Trunk and Disorderly. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2007 году.
Карл ФРЕДЕРИК
ПОТОМОК
«Все зависит только от двигателей. Я постоянно прислушиваюсь, как они работают. Когда они пульсируют, меня тоже трясет. Когда они жалуются, меня охватывает тревога, а когда они счастливы и гудят, как цикады летним днем, я тоже испытываю умиротворение».
Конрад нажал кнопку «Конец записи», и синтезированный голос произнес:
— Отметка времени. Часы «Исследователя»: 12 февраля 2048 года — 09:04. Часы «Капсулы»: 12 февраля 2048 года — 08:59.
Монитор компьютера продублировал эти слова текстом.
Да, у него имелась причина, из-за которой состояние двигателей превратилось в навязчивую идею. Потому что это не был обычный космический полет, когда при отказе двигателей ты просто дрейфуешь, пока не починишь. Они удерживали кораблик в поле тяготения черной дыры массой в 0,4 процента от солнечной. А их отказ означал смерть.
Перекрывая гудение двигателей, звякнул сигнал — пришла почта. Конрад взглянул на монитор и запустил поступившее сообщение. Он улыбнулся, увидев знакомые лица членов экспедиции к Титану — его экспедиции, пока несколько месяцев назад он не согласился присоединиться к брату в эксперименте по проверке теории относительности. Но слушая оживленные комментарии бывших товарищей по экспедиции и разглядывая промерзшие равнины Титана на фоне опоясанного кольцами величественного Сатурна, он усомнился в правильности своего выбора.
Ученый-библиотекарь медленно шел по галерее, затем остановился полюбоваться скульптурой «Сталкивающиеся галактики». Она была восхитительна: линии, плоскости, яркое взаимодействие электрических и магнитных полей. Обходя скульптуру, он видел, как едва заметно, но гармонично меняются силовые линии. Но так было не всегда — когда он стоял рядом в прошлый раз, столкновение вибрирующих полей и углы между ними смотрелись потрясающе. Ослепительно.
И еще было очень приятно ощущать себя вернувшимся в мир — общаться с коллегами, ходить по музеям, просто наслаждаться жизнью. Наверное, он слишком долго уединенно просидел в университете, работая над переводом.
Библиотекарь перешел к следующему экспонату — инопланетной скульптуре, даже более чем скульптуре. Электромагнитные взаимодействия были примитивны, но энергичны. Компактная форма говорила об удивительной, непостижимой культуре. Библиотекарь затрепетал от сожаления. И не заметил, как приблизился Хранитель.
— Это действительно ты? — просигналил Третий Хранитель Искусства. — Не видел тебя уже много малых лет. Означает ли это, что ты наконец-то завершил перевод?
— Да, — просигналил в ответ Библиотекарь, излучая ауру скромности.
— Замечательно. Я бы его с удовольствием просканировал. Не мог бы ты показать его прямо сейчас?
Библиотекарь понял, что эта просьба сродни приказу. А Третьему Хранителю не перечат.
— Да, конечно. Пойдемте.
Они покинули музей и заскользили через университет к лаборатории Библиотекаря.
Там он взял древний артефакт и бережно погладил. Очень давно ему было поручено перевести эту персональную реликвию из покинутого корабля. Ученый осторожно перевернул обложку старинного документа, погружаясь в его мощь, ощущая внутреннюю связь с написавшим его существом.
Хранитель испустил вибрирующее силовое поле.
— О, извините, — просигналил Библиотекарь. — Кажется, я стал одержим этим инопланетным шедевром, ведь я провел с ним так много времени.
— А в документе сказано, как он попал в наш мир?
— Лишь намеки. — Библиотекарь взял цилиндр с переводом и вручил его Хранителю. — Возможно, интерпретация не очень хороша, но надеюсь, она, как минимум, понятна.