О мыслящей Вселенной, убитой своими разумными симбионтами, устроившими Большой Взрыв, написал П.Амнуэль в известном рассказе «20 000 000 000 лет спустя». Конечно, изображенная им сентиментальная Вселенная вызывает сочувствие, но вряд ли выглядит сколько-нибудь правдоподобно. Вновь и вновь мы видим, как писатель-фантаст, затрагивая тему живых миров, вынужден скользить между двумя пропастями. При любом неверном ходе текст либо превращается в аллегорическую притчу с моралью в конце, либо автору в очередной раз приходится обсуждать проблему нереальности контакта между абсолютно чуждыми разумами.
Более или менее научно к теме попытался подойти известный английский астрофизик Ф.Хойл в классическом романе «Черное облако», изданном в 1957 году. В этом произведении в Солнечную систему вторгается мыслящее разумное газовое облако. Проблемы общения с ним порождают трагедию — главный герой погибает во время контакта, не в состоянии переработать информацию, полученную от гигантского инопланетянина.
Космическое облако, обладающее разумом, способно было потрясти воображение читателей, но выглядело чересчур непривычным. Поэтому в НФ и не возникло плеяды подобных разумных созданий. Впрочем, некоторые фантасты использовали и еще более неожиданные формы разума. Например, П.Амнуэль в рассказе «Звено в цепи» описывает не только мыслящее межгалактическое газовое облако, но и разумное гравитационное поле!
На страницах НФ-книг интеллектом могут обладать и искусственные планеты. Здесь, как ни удивительно, стоящая перед писателями задача менее сложна, чем в классических вариантах. Хотя бы потому, что мышление таких миров должно походить на мышление их создателей — обычных существ из плоти и крови и вполне привычных размеров. Однако примеров подобных планет в НФ не так уж много, и все они находятся на периферии рассматриваемой темы.
Масштабнее всего описал искусственный Сверхразум А.Азимов в известном рассказе «Последний вопрос». Фантаст излагает историю эволюции сверхкомпьютера, в итоге сливающегося со Вселенной и становящегося Богом. У Д.Зинделла в сериале «Реквием по человечеству» действуют достигшие божественного могущества сверхлюди. Они используют в качестве тел искусственно созданные небесные объекты — поля астероидов, мини-планеты и т. п.
У Г.Альтова и Г.Бира описаны планеты-механизмы, а по сути — гигантские роботы, функционирующие по определенной программе. Только программа эта весьма различна: в «Порте Каменных бурь» Г.Альтова она служит для противодействия разбеганию галактик, в «Наковальне звезд» Г.Бира искусственные планеты представляют собой подлые роботехнические ловушки, созданные инопланетянами, «убийцами миров». В некоторых книгах, описывающих Вселенную «Вархаммера 40 000» (например, у Г.Ренни в «Перекрестке судеб»), появляются рукотворные планеты инопланетян-эльдаров. В этом случае изобретатели игровой системы и авторы новеллизаций синтезировали идею искусственных миров и стихийных духов. Ведь центром жизни и управления эльдарских планет является хранилище душ умерших инопланетян, заключенных в магические кристаллы.
И все-таки, несмотря на существующие вариации разумных миг ров, большинство фантастов продолжает блуждать между тремя вариантами ее «воплощения в жизнь»: аллегорическая притча, история о суперорганизме величиной с планету и рассказ о коллективном разуме биосферы. И писатель, вышедший за эти незримые пределы, несомненно совершит очередной прорыв в тематике НФ, без которого немыслимо развитие данного направления в литературе.
РЕЦЕНЗИИ
Фэнтези-2008: Фантастические повести и рассказы
Москва: ЭКСМО, 2007. — 544 с. (Серия «Боевая магия»). 20 100 экз.
Издательство ЭКСМО устроило очередной красочный и многотиражный смотр русской фэнтези. А.Зорич и И.Новак, А.Бессонов и А.Уланов, и многие другие. Мэтры жанра, вроде Г.Л.Олди, и взошедшие либо восходящие звезды.
Несколько довольно разрозненных наблюдений. В содержательном отношении сборник вовсе не ограничивается «боевой магией», хотя в серийный формат, кажется, все-таки большинство авторов уложилось. Значительная часть текстов — классическая фэнтези в мифологических «вторичных мирах»; лишь отдельные произведения могут быть причислены к «городской» (или «деревенской») фэнтези. Представлена и особо ценимая у нас альтернативная история. В то же время сохраняется давняя черта русской фэнтези — жанр этот «прозападный», авторов редко привлекает родная сторона, даже в качестве фона. А если они и заглядывают туда, то почти всегда получается стёб-юмор-сатира.