Свами подкатил к моему кабинету, чтобы принести свои соболезнования. Его электрическое кресло было довольно компактным, но сквозь дверь моей ячейки оно не пролезло. И вот он сидел тут и говорил какие-то ожидаемые, но бесполезные слова. А я чувствовал себя запертым, потому что он загородил собой дверь. Я видел, что он хочет о чем-то побеседовать, но не знает, с чего начать. Он опустил глаза, катнул свое кресло туда-сюда на несколько дюймов, а потом шумно вздохнул.
— Слушай, Джимми, — сказал он, озираясь, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет. — Как там твой объект? Ну, ты знаешь, о чем я…
Я кивнул и указал глазами на перегородку, отделяющую нас от Кейтлин. Он кивнул.
— Я сам к тебе зайду, — сказал я.
Немного позже, убедившись в надежности его кабинета, я рассказал Свами, что, по словам адвоката, я и теперь могу легко выиграть дело, даже без показаний Тины. Уже одно то, что я подписал эти бумаги в таком состоянии плюс та правовая ситуация, которая возникла в результате, все это явный случай гиперсобственности, полученной обманным путем. Они называют это рабством.
— Значит, ты подаешь в суд?
— Надо только подождать, пока юристы выяснят, есть ли у родителей Тины основания для иска.
Свами мрачно поджал губы и кивнул.
— Значит, пора мне искать другую работу.
Это был камень в мой огород, но я слишком устал, чтобы сопротивляться:
— Ты и правда думаешь, что наша контора накроется?
— Конечно. В этом же весь смысл, разве не так?
— Ну а чего ты от меня хочешь? — спросил я, повышая голос. — Эти идиотские руки отрастают обратно, все остальное так же паршиво, как и всегда, за исключением того, что Тина умерла — хотя всем на это наплевать, — и ты хочешь, чтобы я спокойно стоял и смотрел, как наша компания на всем этом наживается?
Он молча сидел с довольно глупым видом перед постерами с деревьями.
— Либо они меня поимеют, либо я их, — сказал я. — Ты сам это сказал. Посмотри, что они сделали с Тиной. Да, черт побери, я подаю в суд.
Когда жаждешь крови, обычно не целишься туда, где ее будет больше. Просто берешь ее — всю и сразу.
— Когда я получу компенсацию, — сказал я Тайлеру через стекло, — я разорю этот «Счастливый случай».
— Значит, больше никаких случайно найденных лекарств? — уточнил он.
— И никаких украденных органов и патентов на человеческое несчастье, — сказал я.
— А как же Свами со своим деревом?
Я раздраженно запыхтел. У меня не было ответа. Выходило так, что я мщу не организации, а тем людям, которые там работают, но ведь я вовсе не считал, что деревья Свами — это полная ерунда. Я и сам, бывало, обнаруживал хорошие объекты, и это было приятно.
— Тайлер, — сказал я, закипая снова. — Эти типы виноваты в том, что случилось с вашей дочерью. Вы предлагаете все забыть?
— Нет. Это слишком хорошая возможность, чтобы ее упускать.
Во мне теплилась иррациональная надежда, что теперь, когда у меня не торчат лишние руки, Кейтлин наконец согласится со мной пообедать. К тому же мне нужно было спросить у нее кое-что важное.
— Нет, спасибо, — сказала она, изогнув губы в якобы вежливой улыбке, в которой не было ни капли дружелюбия.
— Это же просто обед, — настаивал я.
— Джимми, я тебе уже давным-давно сказала: мне это не интересно. Как мне объяснить, чтобы ты понял?
— Экстренное сообщение: я приглашаю тебя на обед не потому, что ты меня интересуешь. Если хочешь, можем расплатиться каждый за себя.
На лице Кейтлин появилось замешательство. Похоже, она и сама не знала, радоваться или обижаться.
— Просто я хочу кое-что с тобой обсудить и не могу этого сделать на работе.
— Насчет Тины?
Уже тепло. Не совсем в точку, но пусть так, если это заставит девушку сказать «да». Я кивнул.
Ее глаза сканировали меня, словно детектор лжи.
— Ладно, — согласилась Кейтлин.
Я решил отвести ее в ближайшую закусочную, чтобы она не вообразила, что я хочу куда-то ее затащить. Сюда частенько заскакивали пообедать наши сослуживцы, и я подумал, что это ее успокоит. Но Кейтлин еще больше разнервничалась — думаю, она не хотела, чтобы нас видели вместе. Я тоже нервничал и не снимал куртку, чтобы она не заметила выпуклостей там, где отрастали руки. У меня, конечно, не было скрытых мотивов, но я был вовсе не против, если бы они получили тайное продолжение.