Да и он ли тут сумасшедший?
А что если Стэн еще в самом начале перепутал инукшуки? А что если замок базы Франклин просто-напросто заело? Стэн в темноте стрелял по силуэту; если это не датчанин, значит, Горд. Напарник мог принять Стэна за чужака. Или за безумца, охваченного жаждой убийства.
Стэн долго стоял у отверстия. Его вдруг кинуло в жар, на лбу росли бусины пота и, замерзая, скатывались к глазам. Гелевые карманы почти выработали свой ресурс. Надо снять скафандр и охладить гель, иначе он не выдержит перегрузки и начнет излучать тепло.
Наконец Стэн решил, как ему поступить.
Не имеет значения, был то Горд или датчанин. Не имеет значения, кто на кого нападал, кто спятил, а кто остался в здравом уме. Слишком рискованно идти по узкому коридору к тепловому шлюзу базы Херн, а база Франклин для Стена закрыта.
Значение имеет лишь то, что минимум один раз в сутки спутник должен фиксировать вспышку сигнальной ракеты. Стэн будет и дальше нести свою службу, последние месяцы, а там придет весна и закончится его срок.
Он повернулся и двинулся к тайнику. На острове оставаться нельзя, он слишком мал и гол, и скала тянет из человека тепло, даже до утра не доживешь. Нужно укрыться во льдах, там теплее. Построить иглу из снега, его вдоволь между замерзших волн. В лагере Стэна научили сооружать укрытие за считанные часы, а внутри он не замерзнет насмерть. Завтра к полудню рассветет, и можно будет починить скафандр. В тайнике найдутся инструменты и запасная лицевая пластина, а еще там неприкосновенный запас продовольствия и вдоволь ракет.
Он взял из тайника все необходимое и даже сверх того. Может быть, он не скоро вернется.
Владимир Данихнов
АДСКИЙ ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ПЕКАРЬ
Мы летели в открытом космосе уже семнадцать недель. До пункта назначения было еще очень далеко. Я решил приготовить яичницу. Достал из холодильника три куриных яйца и положил их на стол рядом с печкой. Начал искать солонку.
Приоткрылась дверь. В комнату сунула нос навигатор Ярцева.
Она спросила:
— Что ты там возишься, Сережка?
Я сказал:
— Буду жарить яичницу.
Она вздохнула:
— А я волосы перекрасила. Только никто не замечает.
Я кивнул:
— Ищу солонку, как видишь.
Ярцева сунула нос чуть дальше:
— Правда, у волос теперь интересный цвет? По-моему, мне идет. Я представил ее волосы. Волосы шевелились как змеи и хотели укусить меня.
Я сказал:
— Яичница без соли — это как какая-нибудь фигня без чего-то.
— Не поняла.
— Ну, знаешь, как обычно говорят: мясо без хлеба — это как водка без пива или что-нибудь в этом роде.
Она подумала и спросила:
— Слушай, как ты думаешь, мне пойдет каре?
Я представил ее с каре. Каре шевелилось как змеи и хотело укусить меня. Я вздрогнул и быстро нашел солонку.
Поставил ее рядом с яйцами.
Печка сказала:
— Сливочного масла не забудь. Наша Людочка любит яичницу на сливочном.
— Сам знаю, — буркнул я.
Ярцева сказала:
— Я вот чего пришла. Пришла узнать, что ты тут делаешь. Капитан интересуется, почему ты до сих пор не сдал недельный отчет.
Я сказал:
— Наверное, потому что думал о твоих волосах.
Печка сказала:
— Не пережарь. Наша Людочка любит, когда желток жидкий, а сверху эти… яичные сопельки.
Я переспросил:
— Яичные сопельки?
Чтоб избежать душевной травмы, я не стал представлять яичные сопельки. В это время Ярцева вошла в комнату полностью. На ней был белый халат с беджиком «Ярцева». Она и впрямь выглядела как вылитая Ярцева. Ничего от Ивановой или, например, Сидоровой в ней не было.
Ярцева сказала:
— Так вот для чего… — Она повысила голос: — Такты, значит, используешь научный объект ПОГ-2 как простую печку, чтобы угодить этой шалашовке Людочке!
Печка сказала:
— Гражданочка, остыньте. Я вам не какой-нибудь объект. В душе я хорошая русская печь, создающая в доме уют.
Я сказал:
— Людочка не такая.
— Наша Людочка, — поправила печка.
— Так ты, получается, все-таки любишь ее? — потерянно спросила Ярцева. — У вас и в самом деле роман?