Выбрать главу

МАЙК РЕЗНИК, ЛЕСЛИ РОБИН

РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ

Иллюстрация Сергея Шехова

Вы когда-нибудь убивали любимого человека? Я имею в виду — любя по-настоящему.

Я убил.

Убил окончательно и бесповоротно, навсегда… Как если бы всадил пулю ей в голову… Мне нет оправдания. Не смогу я чувствовать иначе, даже несмотря на абсолютную законность моего деяния, на то, что в больнице каждый твердил о милосердии и гуманизме моего поступка. Я разрешил им отключить аппарат… Мы с Кэти прожили вместе двадцать шесть лет, все время, за исключением первых десяти месяцев, в законном браке. Мы прошли через многое: два выкидыша, одно банкротство, попытку расстаться двенадцать лет назад, а потом и эту автокатастрофу. Мне сказали, что она будет жить как овощ, никогда не сможет думать, ходить да и вообще шевелиться. Я позволил ей существовать еще почти два месяца, пока не истек срок страховки, а после убил ее.

Другие люди, принявшие подобное решение, как-то учатся с этим жить. Я тоже думал, что смогу. Я никогда не был пьяницей, но примерно через четыре месяца после ее смерти стал пить. Сначала немного, потом с каждым днем мне требовалось больше и больше, чтобы перестать видеть ее глаза, наблюдающие за мной.

Я полагал, что мое увольнение лишь вопрос времени, ведь стоило им заметить меня пьяным, как я тут же слетел бы со своей немудреной должности ночного сторожа в «Глобал Энтерпрайзиз». Черт, я даже не знал, что они выпускают, только догадывался. Предприятие состояло из пяти соединенных между собой зданий, в каждом по одному сторожу. Каждый из нас на своей территории держал под присмотром порядка шестидесяти роботов, мы приходили на работу в десять вечера и уходили в семь утра, когда появлялась первая смена.

Да, мне грозил расчет. Беда в том, что если тебя однажды уволили с подобной службы, больше ничего не остается, кроме как медленно погибать от голода. Если ты не можешь следить за шестьюдесятью предварительно запрограммированными роботами и внушать уверенность, что здание не взорвется, то что же ты тогда можешь?

Я до сих пор помню ту ночь, когда встретил Моуза.

Я позволил «оку следящему» просканировать сетчатку и структуру костей, а после того как оно пропустило меня внутрь, я направился в туалет, к припрятанной в шкафчике бутылочке, чтобы тоже пропустить немного внутрь. К полуночи я почти забыл, как выглядела Кэти в свой последний день — предполагаю, очаровательной, как и всегда, но пока я нарезал круги по зданию, в голове вертелось словечко невинноубиенная. Я знал, что Билл Неттлз — начальник ночной смены — имел некоторые подозрения о моем пьянстве и наверняка собирался в самый неподходящий момент нагрянуть с проверкой, а потому я старался заставить себя несколько умерить запои. Но мне же приходилось избавляться от наблюдающего лица Кэти. Потому я сделал еще один глоток, а после понял, что пытаюсь подняться с пола, но ноги не слушаются.

Я вытянул руки и беспорядочно поискал хоть какую-нибудь опору, чтобы закрепиться и попытаться встать, и нащупал металлическую стойку, а рядом с ней и вторую. Наконец мои глаза с трудом поймали фокус, и я увидел, что ухватился за титановые ноги робота, видимо, проходившего неподалеку и услышавшего мое пение, или ругань или какого черта я там еще делал.

— Поставь меня на ноги! — проскрипел я, и две сильные металлические руки подняли меня с пола.

— С вами все в порядке, сэр? — спросил робот. Его голос не был абсолютно механическим и монотонным. — Требуется ли вам помощь?

— Нет! — поспешно выкрикнул я. — Никакой помощи!

— Но, похоже, у вас физическое недомогание.

— Щас все будет в порядке, — с трудом проговорил я. — Просто помоги мне добраться до стола и побудь со мной пару минут, пока я протрезвею.

— Не понял термина, сэр, — произнес робот.

— Не переживай, — качнул я головой. — Просто помоги.

— Да, сэр.

— Какой у тебя номер? — спросил я, когда он повел меня к столу.

— Эм-Оу-3ед-312, сэр.

Я попробовал произнести это, но был слишком пьян. В конце концов я провозгласил;

— Я буду звать тебя Моуз. В честь старика Моуза.

— Кем был старик Моуз, сэр? — спросил он.

— Черт побери, кто ж его знает… — ответил я.

Мы добрались до стола, и он помог мне плюхнуться на стул.

— Могу я вернуться к работе, сэр?

— Через минуту, — пробурчал я. — Поброди тут поблизости немного, я убедюсь… убеждусь, что мне не надо бежать в уборную проблеваться. А потом можешь отваливать.

— Спасибо, сэр.

— Не помню, чтобы я видел тебя здесь раньше, Моуз… — Почему я почувствовал необходимость завести разговор с машиной — причина до сих пор ускользает от меня.