— Ты не можешь быть в этом уверен.
— Вы меня слышите, Орлан? — спросил Дамокл.
— Да-да, извините, просто скафандр иногда мешает воспринимать звуки.
Одновременно по каналу виртсвязи я передал:
— Господин Президент, если я не завоюю его доверие, у нас ничего не выйдет.
— Парень прав, — вмешался Мако.
Мне уже за пятьдесят, а Мако упорно называет меня «парнем». Еще бы, он ведь долгожитель!
— Ладно, Орлан, давай!
— Нет, мы не впадаем время от времени в депрессию, Дамокл.
— Ах, вот как? — Мой собеседник выглядел сбитым с толку.
Тем неожиданнее прозвучала его следующая реплика.
— Это был вопрос с подвохом, Орлан, — улыбнулся он. — Я уже знал ответ. Я же видел, что вы постоянно активны. Сначала я подумал, что ваши циклы просто длинные, но потом узнал, что у вас вообще их нет. Что ж, вам повезло! — Он был явно доволен.
Мако с облегчением вздохнул. Ему нравилось сознавать, что он всегда прав.
— Видимо, так, Дамокл. Скажите, а эти периоды… циклы… они синхронны?
— Ну да, иначе и быть не могло.
— И полагаю, они длятся примерно одинаково?
— Если вы имеете в виду то, что у вас называется «временем», то да, это так. Это нормально. На Земле ведь есть животные, которые впадают в спячку?
— А вы хорошо информированы о нашем мире…
— То же самое происходит и с нами, — махнул он рукой.
Значит, двухполюсная мания возникла у них на основе адаптации к окружающей среде. Интересно.
— Давайте поговорим о маниакальной стадии.
Упс, это было моей ошибкой. Но уже поздно пытаться ее исправить.
— Маниакальной стадии?
— Что происходит, когда вы выходите из депрессии?
— Ну, мы не называем это депрессией. Возможно, я подобрал неудачное слово…
— Но ведь вам бывает плохо?
— Да, в определенной мере.
— Значит, неудачное слово… И это происходит у вас со всеми?
— Разумеется. Но не у всех одинаково. Обычно бывает очень грустно, вокруг очень холодно, мир очень черный и угнетающий, и нас покидает желание жить. Многие уничтожают свои тела, а некоторые даже кончают с собой.
— А это не одно и то же?
— Нет, конечно. Это у вас только одно тело, а у нас — нет…
— Спросите его, Орлан, как они кончают с собой, — посоветовал генерал.
— И каким же образом вы расстаетесь с жизнью?
— По правде говоря, это сложно объяснить. Вы должны осознать ряд понятий… Знаете что? Давайте поговорим об этом попозже, хорошо?
— Я так и знал! — пробормотал Мако.
— Разумеется, нет проблем. Тогда скажите мне: что происходит, когда меняются условия?
— Представьте себе, у нас возникает колоссальное желание чем-нибудь заняться.
— Например, уничтожением других цивилизаций, — пробурчал Президент.
— Например?
— О, да чем угодно!
— И именно такое желание вы ощущаете сейчас?
— В какой-то мере.
— Что значит — «в какой-то мере»? Что, у вас все измеряется степенями?
— Более или менее да. Теперь мое сознание, если использовать ваше слово, меняется, я избавляюсь от грусти, от зимы. Вскоре у меня появится еще больше энергии.
— Дамокл, последние шесть дней вы почти не спали.
— Ну да, не спал. Мне же надо наверстать потерянное время! Когда от нас уходит печаль, мы перестаем спать. Наступает сплошной праздник, сексуальные оргии, завоевания, великие планы!
— Понятно. И, по-вашему, сколько времени вы будете чувствовать себя так?
— Так — это как?
В маниакальной стадии, кусок инопланетного дерьма! — подумал я, стараясь таким образом снять внутреннее напряжение и успокоиться.
— В готовности к великим делам и великим свершениям.
— К великим свершениям? Что ж, прекрасное определение! — воскликнул он, поднимаясь с гравитационного лежака. — Не знаю. Я не умею измерять время. Когда мы… активны, мы не измеряем время. Оно для нас не имеет значения, Орлан!
— Сядьте, пожалуйста. Постарайтесь все же прикинуть… Например, по сравнению со временем, которое уже истекло с начала нашей беседы.
Дамокл ненадолго задумался.
— Ну, скажем… в десять тысяч раз дольше.
— Либо они владеют методом мгновенного счета, либо в их теле спрятан какой-нибудь мощный калькулятор… как у нас, — предположил программист, который только что подключился к каналу виртсвязи.
— Это примерно равно одному месяцу.
— Вы правы. Одному месяцу, тридцати дням, семистам двадцати часам, более чем сорока трем тысячам минут.