Вот только не спрашивайте меня, как это происходит. До тех пор пока я понимаю, как работает фондовый рынок, я нанимаю людей наподобие Венди Тейлор и эксцентричного доктора Ростова делать черновую работу.
В кабине резко похолодало, когда крошечные процессоры воссоздали условия на высоте в тридцать тысяч футов. Усиленный рев рвущегося шелка наполнил воздух и сотряс кабину — это ожили симулированные двигатели «мерлин». Не знаю, как Венди этого добилась, но я даже ощутил запах авиационного керосина и горячего масла. Вокруг кабины материализовался симулированный «мустанг», и стрелки приборов ожили. Пока я пробегал их глазами, периферийному зрению открылись материализовавшееся синее небо вверху и розовато-белые облака с просветами серого моря внизу. Раннее утреннее солнце светило впереди справа, и примерно через час оно станет раздражающей помехой. Одним глазом я поглядывал на часы, вторым обводил небо — истекала последняя минута до момента, когда был сделан квантовый снимок. Когда секундная стрелка приблизилась к отметке, симуляция обрела неотличимую от реальности четкость. За несколько оставшихся секунд я дал короткую очередь из пулеметов, отстреливая клейкую ленту, прикрывающую оружейные порты. Плохо, если новые товарищи упрекнут меня, что я забыл проверить оружие.
Момент настал, и самолеты появились по курсу на десять часов, в десяти милях впереди и на тысячу футов ниже. Для тех, кто не знает: пилоты описывают ситуацию в горизонтальной плоскости по принципу старинного циферблата. Двенадцать часов означают направление точно впереди, шесть — точно позади, а десять — впереди и чуть левее.
— Что за чертовщина? Кто-нибудь еще видел эту вспышку? — послышалось в наушниках.
— Я видел. Как будто небо внезапно слегка изменило цвет.
— Я тоже видел. Эй, отметка на четыре часа, десять миль!
— Спокойно, Бугер. Похоже, это один из наших.
— Ничего себе! Как он ухитрился так подкрасться? Наверное, мы дрыхли.
Я включил свой микрофон:
— Командир зеленого звена, это Адский Огонь из Лейстона. У меня утром забарахлил мотор, и я вылетел с опозданием. Мне велели попробовать отыскать вас, ребята. — Я нервно следил за облаками внизу, высматривая противника: по моим предположениям, им окажется реактивный "Me-163 Комета",[6] самолетик с пулеобразным фюзеляжем и скошенными, как у ласточки, крыльями. Эти мелкие гады очень быстрые и способны взлетать почти вертикально. Обычно они легко вооружены и не могут оставаться в воздухе долго, но в этом районе они составляли единственную угрозу. Я читал рапорты о «Комете» с особым типом вооружения, которое могло стать причиной внезапной гибели целой эскадрильи. — Я все гадал, когда же вы, ребята, меня заметите. Вы уж шевелите головами. Мы во вражеском небе.
— Привет, Адский Огонь. Знаешь парня по имени Билл Блайстон? Он был у нас техником, а потом его перевели в Лейстон.
И ведь не могу сказать, что Венди меня не предупреждала. Эти парни были ближе к реальным пилотам, чем к искинам, и у них наверняка есть знакомые по всей Англии и в Штатах. Увертываться от подобных вопросов нелегко.
— Кончайте треп, парни. Такой информацией не обмениваются по радио во вражеском воздушном пространстве. — Взгляд уловил выскочившую из облаков внизу черную точку — в нескольких тысячах футов под Дедом и его товарищами. — Зеленое звено, уходите влево, желтое звено, уходите вправо. Противник прямо под вами, быстро поднимается из облаков. Me-163. — Выкрикивая предупреждение, я уже прибавлял обороты двигателя.
Зеленое звено выполнило четкий разворот влево, а желтое — столь же четкий разворот вправо, и одновременно нос «Кометы» выстрелил столбом плотного серого дыма. То была не пушка с низкой скорострельностью, а ракетный залп. Я с облегчением увидел, как этот столб, распавшийся на сотни дымных струй с искорками на переднем конце, пронзил воздух там, где должны были оказаться «мустанги». Я проверил давление и обороты мотора, прибавил газ и опустил левую руку на колесо поворота руля направления, чтобы компенсировать возросший крутящий момент пропеллера. Мой самолет начал разгоняться.
— Ни хрена себе! Что это было?
— Не знаю, но… слышишь, Адский Огонь? Можешь летать с моим звеном когда угодно!
Я нажал тангенту микрофона:
— Что ж, ребята, подозреваю, что он мог сделать только один залп, а сейчас у него уже кончается горючее. Давайте проверим, сможем ли мы помешать ему вернуться домой.
"Комета", наверняка ослепленная дымом собственного оружия, промчалась сквозь просвет между двумя звеньями «мустангов», позиция которых не благоприятствовала началу преследования, да и времени на разгон у них наверняка не оставалось. Реактивный самолетик по дуге уходил на запад, прочь от истребителей. Его пилот сделал правильный выбор, но, очевидно, не заметил меня. Когда он перешел с дуги на горизонтальный полет и нацелился в сторону датского побережья, чтобы планировать домой, я пристроился ему в хвост. Короткая очередь отыскала его топливные баки, в которых, должно быть, оставалось достаточное для последнего короткого разгона количество чрезвычайно огнеопасного самовоспламеняющегося двухкомпонентного топлива. Взорвался он мгновенно. Самолетик полностью развалился, а корчащийся пилот вывалился из огненного шара, объятый пламенем. За все годы полетов на симуляторах я ничего подобного не видел. Да, мне доводилось наблюдать вблизи пилотов-искинов, но никто из них никогда не демонстрировал, что испытывает боль или мучения. Я проследил, как он падает к слою плотных облаков, но парашюта так и не увидел.