— У него даже имя есть?
— Прежний хозяин называл Яром. А вообще, не знаю. Значит, Яр. Ну, пусть. Не по серийному же номеру к нему обращаться…
Пристраиваю линзу к глазам. Мир на миг распадается на пиксели, но тут же начинает светиться всеми цветами и оттенками. В такие минуты начинаешь жалеть, что это лошадка, а не ты — основной симбионт корабля. Повторяю:
— Привет!
Он поворачивается ко мне лицом, медленно опускает и поднимает веки. Лошадка… придется тебя приручить, лошадка. Деваться нам друг от друга некуда, так что…
— Знаешь, кто я?
Жест повторяется. Так же медленно и, я бы сказала, царственно. Но это уже кое-что. А то раньше просто таращился, и не поймешь, что там у него на уме.
Оборачиваюсь к дежурному:
— А можно, чтобы он маску снял?
— Прикажите, — пожимает плечами в ответ.
А и прикажу. Да, я любопытная. В прошлый раз я лошадку видела лишь мельком. И обстоятельства долгому разглядыванию не способствовали…
— Сними маску!
Молчание.
Голос дежурного из-за спины:
— Это может, и не маска. Он ее никогда не снимает.
3. Паук
Дэнис Колли довольно сощурился, вглядываясь в собственное отражение в черноте экрана. Что ни делается, все к лучшему. Но ведь еще вчера казалось, что игра обречена на провал!
А дело в том, что подставной извоз перехватила на открытых торгах какая-то фифа из провинции. Два года операции проходили без сучка и задоринки, а тут вдруг такая неприятность! О, если бы ее консультировал кто-нибудь из старичков… если бы так получилось, Дэнис сейчас и вправду сидел бы на бобах. Сразу вскрылись бы все дыры, заботливо втиснутые в контракт. Показали бы зубы все обманутые акционеры.
Но повезло. Дамочка ничего не смыслит ни в специфике бизнеса, ни в финансовой стороне вопроса. Хоть бы задумалась, почему это полностью укомплектованная связка так дешево стоит… впрочем, если бы задумалась и подняла шум, о всяких контрактах в этой сфере пришлось бы забыть лет на десять не только самому Дэнису, но и двум десяткам деловых людей, кровно заинтересованных в том, чтобы дефектный извоз продавался планово. А тут… еще есть шансы. Нужно только подсуетиться…
Бизнес работал четко. Дэн выбирал планету. Промышленную колонию, но не самую богатую и зависящую от внешних торговых связей. Желательно — подальше от обжитых каналов движения. Вступал в переговоры с местным правительством, представляясь посредником из крупной транспортной компании, и предлагал создать акционерное общество. Приманка казалась безотказной: имея свой извоз, производители смогли бы не тратиться на услуги известных компаний, а доставлять свою продукцию в два, а то и три раза дешевле. На деньги общества приобреталась связка — всегда одна и та же. Для вида экипаж и лошадку продавали через открытый аукцион. И, разумеется, добрый посредник всегда предупреждал покупателя заранее о возможности выгодного приобретения. Со сделки Дэнис имел фиксированный процент. Но и основная сумма, пройдя через несколько независимых банков, тоже доставалась ему. Надо ли упоминать, что, как только это происходило, Дэн обрывал все связи с колонией, оставляя местных жителей разбираться с приобретенным добром самостоятельно. Дэн ничего не терял: заставить идти в рейс именно эту лошадку мог только Марко, и никто более. Любая попытка применить силу к летуну оборачивалась тем, что полет затягивался, жизни тратились впустую, а контракты не выполнялись.
Через какое-то время на ту же планету прилетал другой бизнесмен. И, сжалившись над населением, предлагал перекупить бизнес. Разумеется, по цене, которая не шла ни в какое сравнение с ценой покупки…
Но тут лошадку перехватили.
Удача же заключалась в том, что покупательница была совершенно не в теме. Так почему бы с этой курицей не провернуть ту же операцию, которую раньше вполне успешно проворачивали с людьми, куда более подкованными в вопросах торговли?
А на всякий случай есть и другой способ вернуть извоз. Способ, конечно, незаконный и рискованный. И такого раньше никто еще не делал… но удача улыбается победителям. На идею натолкнул сам старый алкоголик Марко.
Он хоть и идиот, но все же для лошадки — привычный хозяин, кормилец. И за скотинкой своей всегда присматривал. Может, не так трепетно, как в лучших заводах, но жаловаться было бы грех. Пусть на борту у него и не благоухало розами, и народец работал так себе, а все-таки за два года ни разу не случилось, чтобы лошадка оказалась на грани кризиса или физической смерти.
И поманить есть чем. Тридцать тысяч жизней, прикупленных на деньги с последней операции в колониях, для любого летуна — более чем выгодное предложение. Если у летуна, конечно, с головой все в порядке.