- Рябтсев, а ты хорошо все продумал?
- Насколько мог, ты же мне пить запретил. Илай погиб, спасая Огински, во время падения корабля. Оно ведь произошло не сразу после посадки, верно? - Рябтсев подал из корабля первый труп, замотанный в пленку. - Принимай!
- Здесь? - растерялся Гаррисон. - Он же в трюме погиб!
- Мы замыли кровь. А обработать его лучше снаружи. Надо, в общем, поломать ему ребра, а в дыру загнать крепежную стойку. Сейчас принесу, мы с Огински выбрали одну - с ней и похороним. Смысл в том, - Рябтсеву доставлял огромное удовольствие тот факт, что капитану разговор не нравился, - что эта штука пробила ему грудь насквозь. И застряла. Чтобы ее достать, мы слегка порезали тело бластером. Вот это мы и проделаем: сперва загоним, потом вырежем. И ребра поломаем. Это просто.
- Не сомневаюсь, - буркнул Гаррисон. - Только на трупе будут следы бластера теперь... Это не слишком... А, ладно! Что с Вальдшнеп?
- А ничего - она просто была в корабле, когда он упал, и погибла. Зачем теперь-то из нее героиню делать? Теперь ты герой - капитан заменил собой и пилота, и штурмана!
- Понадобится - и «по связи» заменю... - тихо прошипел Гаррисон вслед Рябтсеву, когда тот полез за вторым трупом.
Подошел Огински, вытирая рукавицы скафандра какой-то ветошью.
- Кэп, мы готовы ехать. Вдруг там и правда золотишко какое прямо на звезды смотрит?
- Выход на связь через каждый час, - довольно-таки безразлично отозвался Гаррисон. - И смотри, не сломай трактор, он у нас один.
- В моих же интересах - не пешком ведь возвращаться!
- Хорошо. И насчет Чен... Ну, ты понимаешь? Она вроде стала неплохо относиться к тебе.
- Конечно, понимаю! - Огински подмигнул. - Доверьте это мне, капитан!
После того как тело Илая приобрело вид, соответствующий придуманной легенде о его гибели, они кое-как вырезали в каменном плато две ямы. Трактор, который и правда был один, уехал, и пришлось порядком поработать руками. Капитан и «по связи» несколько раз поссорились, а хитрый Морган, ковыряясь с тросами и лебедками, даже не подумал помочь. Только когда на плато окончательно сформировались две пирамидки из камней, инженер оказался рядом.
- Салют положен! - сказал он, отстегивая свой бластер. - Командуй, кэп.
- Ну, что-то вроде обелиска есть, а надпись, я полагаю, ни к чему, - решился Гаррисон. - Тогда что ж... прощай, дорогой Илай. Ты был славным товарищем, а твоя нелепая смерть...
- Забудь! - потребовал потный, злой «по связи». - Чтоб я больше не слышал про метеорит!
- Прощай и ты, Вальдшнеп. В общем-то, мы и правда тебя любили.
- И твои большие сиськи, - завершил Морган. - Что-то речи не клеятся, значит, и не надо. Пальнем и пойдем - по маленькой.
Гаррисон только взмахнул расстроенно рукой, и подчиненные трижды нестройно выстрелили в чужое, серое небо. Капитан первым отправился к кораблю, инженер и «по связи» не спеша побрели следом.
- Каждый из нас вот так может закончить... - печально сказал Морган, зачем-то взяв Рябтсева под руку. - Знаешь, друг, мне с самого начала казалось, что это мой последний рейс.
- Бог троицу любит! - Связист злился и на Моргана, не пришедшего помогать. -- Только ты сперва «Фельку» подними, чтоб наш виртуоз взлететь мог. С планеты нас гипердвижок разве что в ад отправит.
- Подниму, конечно, - смиренно кивнул инженер. - Вы все вернетесь. А у меня последний рейс, чует мое старое сердце. Ты успеешь записи подделать?
- У нас еще два прыжка, а с таким штурманом... Времени полно. Может, еще и в два не уложимся. Знаешь, как бы оно ни вышло, но с этим капитаном у меня тоже последний рейс!
- Успокойся, Рябтсев! Не гневи Космос.
И Рябтсев успокоился, когда они, сидя втроем на груде ящиков, выпили по маленькой в третий или четвертый раз. Успокоился и Гаррисон, вдвоем они стали успокаивать инженера, а тот все предрекал и предрекал свою скорую гибель.
- Вот и Рябтсев говорит: Бог троицу любит! И меня, старика, камнями завалите.,.
Но вышло иначе. Огински вышел на связь и возбужденным, веселым голосом сообщил о смерти Чен.
- Не понял?.. - Гаррисон зачем-то встал, ударившись головой о потолок, который до падения корабля был обычной переборкой, сел обратно и потянулся к бутылке. - Это как?