- Граф вряд ли станет делиться планами с лазутчиками, - недоверчиво сказал герцог.
- Простым лазутчикам не доверят покушение на высокородного.
- Почему же мои разведчики не сообщили о движении войск?
- То мне неведомо, - Фалин поджал губы и добавил: - Я занимаюсь лишь сыском, а все, что касается военных дел, в ведении маршала.
- Гаэтано до сих пор был верен мне, - нахмурился герцог. -С ним пока торопиться не будем, но глаз не спускай. А эту...
Зенобия поняла, что услышала слишком много, чтобы жить долго. Терять нечего. Подошла к карте и обвела пальцем место, где находились войска.
- Вот здесь они сейчас, - сказала она. - Вчера были здесь, - палец скользнул по линии, которая, как она надеялась, обозначала дорогу.
Герцог и наставник переглянулись.
- Кто показывал карту? - спросил наставник. - Кузнец или старик?
- Вещий сон, - пробормотала Зенобия.
- Что? Говори громче! - рявкнул герцог так страшно, что Зенобия даже присела от испуга.
- У меня был вещий сон. Две ночи подряд.
- Что скажешь? - обратился герцог к наставнику.
- Ее могли обмануть. Или подкупить. Но зачем нас дразнить?
Лицо герцога налилось кровью.
- Войска недавно вернулись с учений. Вести их в поход и не встретить врага - сеять недовольство. Ты не советуешь на охоту выезжать? Что проще засады на марше или шальной стрелы?.. Ну-ка, расскажи о снах!
Зенобия знала, что поведай она о видениях, ее отдадут благочестивым братьям, и лучше оставить голову на Черном дворе, чем подвергнуться огненному изгнанию Врага из тела.
- Во сне со мной говорил дух-покровитель города и велел предупредить высокородного герцога.
- Как выглядел дух-покровитель? - спросил наставник. - Показывал карту или ты видела войска, словно птица, парящая над ними?
- То был голос, и я словно сразу узнала о том, что надлежит сказать.
- Отчего же молчала до сих пор?
- Робела, господин. Но увидела карту, и дух воспрянул во мне.
- Воспрянул, значит?.. Что он еще поведал?
Герцог и наставник выслушали рассказ о шатрах и повозках, закидали вопросами: десятки там их или сотни, какого цвета мундиры, что за снасти на подводах? Обменялись взглядами.
- Были случаи таких снов, - сказал герцог. - Моему прадеду дух повелел сместить тогдашнего правителя. Это в хрониках записано. Но записано также; что еще два стоднева перевал непроходим.
- Дорога открыта, высокородный господин. Снег вымело ветрами.
Герцог нахмурился, подошел к карте.
- Сейчас посоветоваться бы с маршалом, - сказал он. - Но, Фалин, ты вызвал сомнения. Поднимем третью и четвертую гвардии и пойдем налегке двойными переходами, тогда успеем встретить их у моста через Рису. Это плохо. Но если они перейдут реку, то будет хуже.
- Фуража не хватит, - покачал головой Фалин.
- Ничего, фуражиров вдогонку пошлем.
- Тогда объявим войску, что это учение.
- Выход к реке Пандухт может счесть объявлением войны.
- Да и Враг на его голову! - вскричал герцог. - Пусть думает, что хочет, все равно воевать. Пойдем на восток. Будет знать, как на меня покушаться!
- Прошу передать командование другому, а собой не рисковать.
- Верный друг, - растроганно сказал герцог. - Без меня войско начнет роптать. А со мной пойдет куда угодно. Не встретим противника, перейдем через горы, закрепимся на той стороне, а там посмотрим. Эту сновидицу держи у себя под крепкой охраной. Пусть с ней поговорит брат Навассар, но чтоб без рвения. Вдруг... Об этом позже. На время похода назначаешься моими голосом и рукой. Маршалу предоставляется отдых по причине... сам придумай причину. Если не вернусь, станешь регентом при наследнике.
Обратно Зенобию вели, плотно обступив, чтобы телами защитить от нападения. В комнате она прямо в башмаках упала на широкую кровать и, улыбаясь, долго смотрела на цветастый полог. «Что-то должно измениться», - шептала она.
Кавалеры внесли ширму, установили перед диванчиком и попросили не выходить, пока здесь приберутся. Один из них обнажил шпагу и встал перед ширмой. Сквозь щель в створках Зенобия увидела, как слуги внесли большую медную лохань, потом появилась бадья, от которой поднимался пар, затем в комнату вошли две служанки под присмотром кавалеров, одна наполнила лохань водой, другая разложила на кровати платья, стопку простыней и полотенец. Кавалер деликатно кашлянул и вышел из комнаты. Скинув лохмотья, Зенобия осторожно погрузилась в теплую воду и закрыла глаза. Жизнь действительно меняется, подумала она, даже если ее осталось немного.
Брат Навассар явился вечером того же дня. О нем в городе судачили едва ли не с большей опаской, чем о Фалине. Брат Навассар был личным хранителем герцога от происков Врага. Зенобия представляла его высоким хмурым мужчиной, который насквозь видит сущность человека и куда направится эта сущность после смерти: вверх - в огонь и муки, или вниз - в прохладу и покой.