Йохан с готовностью замотал головой, а Швеппс нагнулся к нему и заговорил шепотом, обдавая запахом пива и жареного мяса:
— Я собираюсь на юг… в горы… там прячется одна штука, надо ее навестить, и мы заживем, как бароны… Только надо дойти… и тогда желание исполнится… а уж я пожелаю…
Йохан сидел, точно замороженный, и мысли его двигались короткими резкими толчками: «Неужели этот увалень тоже узнал об Оракуле? Но откуда? Это невозможно! Невозможно, но факт, провалиться мне сквозь землю. Что тогда? Зарезать его? Зачем мне соперник? Нож в бок — и все решено? Нет, нехорошо… Мы ели из одного котла, прикрывали спину друг другу. Я не крыса, чтобы жрать своих».
За годы странствий ему приходилось убивать, но всегда защищая собственную жизнь, и он даже гордился тем, что «дела» выполнял чисто, не оставляя за спиной тел и луж крови.
— Э, ты чего, Кнутище? Заснул? — Ринкель заметил, что с собеседником что-то не так.
— Нет. — Йохан посмотрел прямо в блекло-голубые глаза Швеппса. — Ты говоришь о Симферийском Оракуле?
Ринкель замер с открытым ртом.
Он блестяще обращался с мечом, недурно ездил на коне и управлялся с копьем, но вот скрывать собственные мысли никогда не умел, да и умение это для наемника не столь важно, как для вора или купца.
— Э… как? Откуда? Ты что? — тут Швеппс разом утратил дар речи.
— Я вижу, что не ошибся, — Йохан кивнул. — Предлагаю для начала поговорить и только затем решить, кто мы — враги или союзники. Начнем с того, откуда мы оба узнали об Оракуле. Идет?
Ринкель подумал немного, захлопнул рот и кивнул.
— Я начну, — Йохан пригладил непослушные волосы. — Это случилось два года назад в Бретланде…
Тогда он и еще трое отчаянных сорвиголов решили заглянуть в башню, где с незапамятных времен жил безумный колдун Гильом. Он много лет не показывался, и жители окрестных сел решили, что старый чародей то ли помер, то ли его утащили демоны прямо в лапы к Разрушителю.
— Мы так и не узнали, что с ним случилось, — продолжал Йохан. — Гильома мы не видели ни живым, ни мертвым, но столкнулись с множеством жутких чудес, которыми была напичкана его башня…
Обратно вернулись двое из четырех, и напарник Кнута, беглый монах из Кентербери Джек Плут, утащил с собой целую охапку пергаментных свитков. Там он и вычитал о Симферийском Оракуле, который находится в горах к югу от Мюнхента и доступен для смертных только раз в столетие.
— Джек Плут тогда посмеялся, решил, что все это выдумки, — тут Йохан ухмыльнулся, — да только я место сразу узнал, слишком уж похожим было описание… Бывал я там поблизости, когда удирал из Армании на юг, и рассказы местных слышал — про Красные Скалы и Каменный Мост… Я ничего Плуту говорить не стал, да только решил: наведаюсь, проверю, что там да как, в тот день, когда срок подойдет.
— То есть в летний день Прозревшего Яна этого года, — уточнил Ринкель.
Он выглядел уже не таким пьяным, и ухмылка исчезла с круглой физиономии.
— Именно. А ты откуда узнал об Оракуле?
Из невнятного рассказа Швеппса стало ясно: в Вохемии он находился рядом с умиравшим монахом из ордена Пламени Прозрения, и тот перед смертью раскрыл тайну, которую хранил многие годы.
— Долго говорил… потом умер, мы его и похоронили… с остальными, там, в монастыре, — бормотал Ринкель, смущенно моргая. — На следующее утро воины князя пожаловали… всех убили, я один спасся… Но поверил, ведь зачем ему было врать, сожри его демоны, да еще перед смертью и чужим людям?
— Понятно, — кивнул Йохан. — И монах твой поведал, что Оракул даст ответы на все вопросы, а еще исполнит одно правильное желание того, кто до него доберется? А если оно будет неправильным, то дерзкий погибнет?
— Ага, — и Швеппс потянулся к кувшину, забыв, что тот давно опустел. — Зараза!
Пока они разговаривали, за окнами постоялого двора успело стемнеть, и Хайко принялся разжигать огонь в громадном очаге. Пьяница проспался и теперь вновь хлебал пиво, игроков в кости стало четверо, а за столом у входа появилась компания подгулявших мастеровых.
— И что ты думаешь делать? — спросил Йохан, оценивающе глядя на приятеля. — Может, дальше вместе пойдем?
Он все равно собирался нанять в Мюнхенте парочку местных головорезов.
В унесенном из башни пергаменте упоминались «опасности и страхи для тела многие», ожидающие того, кто рискнет пойти к Оракулу. Кроме того, в южной, горной части Геверна всегда пригодится тот, кто знает местные тропы, диалект и обычаи, а также добавочный клинок в умелых руках. И не так худо все выйдет, если этот клинок окажется в руках Ринкеля.