Адоба устало прислонилась к стене.
— Допустим, все так и есть, как вы говорите… Но что будет теперь? Нас все равно убьют или?..
— Разве вы не видели, что сделали ископы? Этот церемониальный салют копьями, которые они оставили воткнутыми в землю… Он означает, что ископы сдались.
Джонсон не сразу заметил, что от изумления у него отвисла челюсть.
Сингх первым пришел в себя.
— Они… сдались? Нам?
— Да, сержант.
— Погодите, погодите!.. — вмешался Насер. — Если они сдались, значит, мы победили?
— Именно так. Или, точнее, победили защитники богов, но поскольку защитники богов — это вы… В общем, для нас эти тонкости особенной роли не играют. Кроме того, «сдаваться» — человеческий глагол; ископы назвали бы это «признанием превосходства в борьбе». Иными словами, хотя они и признают, что победа осталась за вами, подчиняться вашим приказам и распоряжениям ископы не станут. Кроме того, это не военная, а моральная, духовная победа, одержанная потому, что вы сражались на правильной стороне. А теперь борьба окончена.
— Как все сложно, — заметил сержант, глядя на заваленный мертвецами пол в зале, на горы трупов во дворе и на подступах к нему. — Жаль, никто не догадался обо всем этом чуть раньше, — добавил он, бросая взгляд в направлении расположенного за холмами Эмити. — Это могло бы сберечь немало жизней — и человеческих, и ископских.
— Раньше мы просто не могли ни о чем догадаться, — отозвалась Ариана. — У нас с ископами слишком разные моральные и культурные ценности, слишком разный образ мышления. Только встретившись с вами, поговорив с вами, увидев ваши поступки, я начала понемногу догадываться, как все это может выглядеть с точки зрения аборигенов.
— В самом деле, — добавил Джонсон, — гражданские исследователи вызвали солдат, только когда ситуация стала по-настоящему критической, Не было бы этого кризиса, не было бы чрезвычайных обстоятельств — и люди еще долго оставались бы в неведении относительно того, как на самом деле относятся к ним аборигены.
— Примерно так. — Ариана устало кивнула. Казалось, силы окончательно ее покинули. — Если бы эта планета была университетским городком или исследовательским центром, где все люди думали бы так же, как мы сейчас, тогда все было бы иначе. Но ученые подходили к ископам исключительно с людскими мерками. Слава богу, сейчас все изменилось.
Джонсон покачал головой.
— Я не согласен. Ископы, конечно, не похожи на нас, но они сделали ту же ошибку, что и мы: вместо того чтобы как следует разобраться в людях, они просто встроили нас в свою мифологию. На Имтепе уже погибло немало людей и еще больше ископов, но аборигенам по-прежнему невдомек, зачем вы, ученые, или мы, военные, прилетели сюда на самом деле и почему мы поступили так, как поступили. Им только кажется, будто они это понимают, но в действительности… вряд ли.
— Что я вам всегда толковал, парни? — проговорил сержант Сингх, тяжело опускаясь на ближайшее кресло. — Ошибки всегда оплачиваются человеческими жизнями. На мой взгляд, это чертовски высокая цена.
— Столько солдат погибло, — вздохнула Ариана. — И это была наша вина.
— Даже если так, вы дорого заплатили за ошибку. И за победу. Ну что ж, мы, по крайней мере, остались в живых. — Он сделал знак Адобе. — Ну-ка, подай мне этот передатчик. Нужно выяснить, где сейчас кавалерия. Возможно, спасатели уже близко.
Гольдера рассмеялся, чувствуя, как от невыразимого облегчения кружится голова, и окружающее начинает плыть перед глазами.
— Представляю, как они ринутся сюда, чтобы нас спасать, а вы им скажете: «Не нужно, ископы уже сдались». Что, по-вашему, сделает генерал?
— Попытается приписать наш успех себе, — пошутила Адоба.