— Тут очень странно, — ближе к вечеру сказала Мику сестра, хотя трава, земля и серые разрозненные камни в небольшой впадине выглядели совсем обыкновенными. — Похоже на природную аномалию.
— Что ты о них знаешь?
— Ну, немногое — то, что рассказывал отец. В таких местах могут отказывать техника и оружие, иногда меняются физика и даже логика событий. Кстати, мои способности сильно ослабли, я почти не чувствую ни людей, ни зверей.
— А будущее до сих пор видишь?
— Чуть-чуть.
— Тут опасно?
— Да.
— Солдаты могут появиться?
— Нет.
— Хотя бы это радует. В темноте я далеко не уеду, и ночевать придется здесь.
Мик прикинул, нет ли под слоем почвы карстового провала, а потом отогнал джип в самую низину, чтобы он не маячил на фоне тусклого заката. Под конец спуска почему-то заглох мотор. Смеркалось быстро, как это бывает в южных широтах.
— Ладно, завтра разберемся, сейчас важнее отдохнуть, место неплохое, по крайней мере мы тут не на виду.
Следующее утро выдалось хорошим. Ночью пролился дождь, который прогнал жару. К удивлению пробудившегося Мика, возле джипа крутилась троица незнакомых оборванцев. Тот, кто стоял поближе — худой тип лет тридцати пяти, вежливо и как ни в чем не бывало постучал тонким, но заскорузлым пальцем в стекло.
— Подъем.
Чужаки не казались агрессивными либо испуганными. Их социальная принадлежность уже слегка затушевалась осевшей на лицах и одежде грязью, но не до конца. Худощавый походил на менеджера средней руки, при нем сохранился галстук — теперь, свернутый улиткой, он расположился в кармане хозяина.
— Доброе утро, вы беженцы из Ахаратауна? — вежливо поинтересовался человек.
— Да.
— Мы, собственно, тоже, но снялись оттуда еще две недели назад.
— А почему задержались здесь?
— Мотор заглох. Новости есть?
— Наши разбиты, «Можжевельник» сгорел, все, кто успел, отступили на юг.
— Да, трудные времена. Все сбежали, а вы, получается, не успели.
— Не повезло.
— Что ж, невезение дело преходящее. Вылезайте лучше и присоединяйтесь к компании. Завтрак на пятерых ждет. Любите жареных кроликов? У нас целых четыре кролика, всем хватит. Я Лори.
Северин непроизвольно поежился.
— Не бойтесь, — спокойно сказал Лори. — Тут особенное место. Техника умирает сразу же; я сильно удивился, когда ваш джип въехал в самую середину впадины, самоходом скатился, да? Снаружи нас не видят — ни детектором, ни при помощи оптики. Получается, тут вроде бы никого и нет. Это очень удобно, не правда ли?
Двое его товарищей охотно согласились. Один, лет пятидесяти, коренастый и основательный, смахивал на огородника. Другой, юноша лет семнадцати, ловкий и бледный, предпочитал помалкивать. Нина поймала на себе его изучающий взгляд.
— Кроликов тут можно ловить петлей, Росен раньше работал на меня, теперь он тоже работает на меня — жарит кроликов на углях, получается очень вкусно.
Росен, тот самый человек с внешностью огородника, с достоинством кивнул. Бледный парень так и не представился, он продолжал смотреть на Нину, как будто прикидывал, что она держит в сумке. Почти бездымный, но жаркий костер горел в траве, похоже, в нем тлели подсушенные экскременты копытных. Вертел из прутика лежал на двух рогульках. Куски мяса успели поджариться до корочки. Лори ловко разделил очередного кролика охотничьим ножом — единственным оружием, которое оказалось у его товарищей. Чувствовали они себя тем не менее вполне комфортно. Северина коснулось мимолетное подозрение, что кролик не кролик и на вертел надеты тушки степных котов. По крайней мере среди содранных и валяющихся в стороне серых шкурок длинных ушей не было.
— Присаживайтесь. Соль кончилась вчера, но мясо и так солоноватое. Как вы поняли, мы внутри аномального пятна. Всего шестьсот шагов в диаметре. Будь место побольше, на него давно обратили бы внимание власти.
— Здесь ничего не бывает… ну, такого? Словом, этакого…
Лори понял Северина, но, очевидно, у бывшего управляющего не хватало слов.
— Сны, — наконец коротко сказал он. — Нигде в другом месте я не видел таких снов.
— И не только, — добавил Росен.
— Да, — легко и почти бездумно согласился Лори. — Время здесь порой чудит; вернее, время-то остается на месте, но что-то меняется внутри тебя самого — допустим, то спишь целый день как убитый, то готов бегать по кругу. Это наподобие прилива и отлива.