Теперь все зависело от Марио, его музыки и китов.
С помощью наушников и мониторов Марио и Кэролайн могли видеть и слышать то же, что люди на берегу. Конечно, Марио понимал, что его затянувшийся аккорд едва ли приведет аудиторию в восхищение. Он уже представлял себе требовательный топот и хлопки недовольной публики.
Но начинать выступление без китов все равно бесполезно.
И наконец, выдержав паузу, показавшуюся Марио бесконечной, киты ответили мощной инфразвуковой нотой «до». Музыкант убрал ее из аккорда. Несколько мгновений спустя нота вернулась — без его участия.
Ее выпевали киты, гармонично; дополнявшие аккорд. Один, другой, третий — и вот уже десятки китов повернулись к берегу, нарушив свое веками сохранявшееся построение. А со стороны скал донеслись аплодисменты.
Марио убрал ноту «ми». Ничего. Затем «соль». Киты вновь проигнорировали его.
Похоже, они реагировали лишь на одну ноту — среднее «до».
Гиганты направлялись к нему, словно слушатели в концертном зале. Вскоре они стали настоящей публикой — остановились и расположились полукруглыми рядами вокруг плота.
Настало время исполнить то, ради чего они собрались. Или, вернее, то, что Марио собирался сыграть.
Зазвучали первые ноты «Мелодии тишины».
Затаив дыхание, Кэролайн Кох слушала игру Марио, передававшуюся китам в более низкой тональности. Ей уже не раз доводилось слышать эту композицию: довольно приятную для слуха, но вовсе не гениальную и не примечательную ничем, кроме нескольких моментов. Однако вокруг их плота собрались, казалось, сотни серых китов, замерших в восхищении, и даже для ученого, посвятившего их изучению всю свою жизнь и претендующего на Нобелевскую премию, это казалось настоящей магией.
Достижения Кэролайн меркли по сравнению с тем, чего смог добиться Марио Рока. Из глубин ее памяти всплыла строчка какой-то песни, как нельзя лучше подходящая к ситуации: «Всю свою жизнь я ждала, когда этот день придет…»
Марио Рока сыграл «Мелодию тишины» до конца и стал ждать ответа китов. Несколько мгновений под водой и на берегу царило безмолвие. Потом отклик пришел.
Гиганты, выстроившиеся по параболе, образовали виртуальный динамик, куда более мощный, чем тот, что использовал Марио. Китовый хор издал неслышимую для людей инфразвуковую ноту «до» с такой громкостью, что поверхность моря до самого побережья покрылась волнами с частой 8,15 герц.
С точки зрения музыки они исполнили лишь монотонное гудение, единственную ноту, на пять октав ниже среднего «до». В доступном человеку диапазоне это походило на довольно приятную мантру — ничего более.
Однако оборудование Кэролайн распознало несущую частоту и выделило настоящую песню, в которой ее воспринимали киты и дельфины. На экранах началось завораживающее действо.
Изображение опускалось от поверхности моря все ниже и ниже в глубокую бездну, до самого дна океана, пульсирующего, словно сердце.
Только ритм этой пульсации напоминал плавно вздымающуюся и опадающую волну, возникающую на пять октав ниже среднего «до» и неизмеримо ниже поверхности воды.
Киты плавно, будто в замедленной съемке, качались на этой волне, тем самым делая ее видимой. Затем появились косяки рыб и невероятное множество китов во всем своем разнообразии. Серые киты, усатые киты, кашалоты — все они катались на гигантской волне. Картинка стала уменьшаться, и вот они уже превратились в крошечные фигурки, в клетки крови, циркулирующие по переплетению вен и артерий. Вскоре они уменьшились настолько, что вовсе скрылись из вида, а сеть, образованная инфразвуковой нотой, предстала в виде плавно вращающегося шара.
Звуковая сердечно-сосудистая система самой планеты, путеводные нити китовых миграций, главный мотив их песен, не «Мелодия тишины», а «Музыка сферы», музыка самой планеты Земля.
Изначальная нота.
Как планета могла производить звук?
Марио не особенно разбирался в геологии, но знал, что континенты и морское дно представляют собой огромные плиты, плавающие по расплавленному океану, под которым на невообразимой глубине скрывается железный шар. Все это находится в непрерывном бурлящем движении, плиты сталкиваются, ломаются, трещат, порождая непредсказуемые колебания и разнообразные волны: звуковые, электромагнитные, возможно, даже гравитационные.