— И как ты себе это представляешь? — спросил Ригель.
— Что именно?
— Как мы сможем отыграть концерт вживую, если наши инструменты будут издавать подобные чудовищные звуки?
— Не извольте беспокоиться, господа музыканты, все давно уже продумано, — Икар многообещающе улыбнулся. — Через наушники вы услышите нормальный звук своих инструментов и голосов. А на динамики будет выводиться уже преобразованный звук.
— А как быть со мной? — вскинул барабанные палочки Филин.
— Тебя посадим в куб с прозрачными гранями, пространство между которыми будет заполнено звуконепроницаемым силовым полем. Это очень изящная конструкция, из зала ее почти не видно.
— Это не опасно? — насторожился ударник.
— Дружище, я не собираюсь подвергать твою жизнь риску в самом начале гастрольного тура.
Ригель раскрыл левую ладонь, на которой высветился календарь.
— Так, значит, на Тарджун-Дерфен мы прибываем через три дня. И в этот же день вечером у нас первое выступление?
— Точно, — подтвердил Икар.
Ригель посмотрел на коллег и удивленным жестом откинул руку в сторону.
— А почему мы не репетируем?
Базовый корабль типа «спейсбус» «Чарлз Буковски», зафрахтованный на время тура и на этот же срок переименованный в «Умберто Эко», был зачален на стационарной орбите Тарджун-Дерфена. Подобной чести удостаивались немногие. Один этот факт уже свидетельствовал, что фанатеющие от музыки «Маятника Фуко» тарджуны решили организовать визит любимой группы по высшему разряду. Что, конечно, не могло не польстить самолюбию рокеров. Хотя внешне это никак не проявлялось. Истинных рокеров всех времен и народов отличает от заурядных поп-исполнителей умение держать себя независимо при любых обстоятельствах и посматривать на сильных мира сего свысока.
Уверенно и спокойно, не обращая внимания на объективы, пялящиеся на них со всех сторон, музыканты сошли по трапу посадочного модуля. И сразу оказались на высокой трибуне, окруженной сотней-другой странных существ, похожих на летучих мышей размером с десятилетнего ребенка. Впрочем, они уверенно стояли на двух ногах. Длинные, тонкие ручки летунов, от которых к бокам тянулись складки кожистых перепонок, имели по четыре очень гибких пальчика. Лица у них были выразительные, хотя мимика непривычная. Попробуй догадайся, о чем думает тарджун, когда он показывает тебе передние, мелкие, но острые зубы и при этом собирает в складки кожу на носу? Но, пожалуй, главной отличительной чертой тарджунов являлись большие, похожие на экзотические раковины, заостренные на кончиках уши, снаружи поросшие короткой, на вид очень мягкой шерсткой, а внутри утыканные длинными и прямыми, будто спицы, щетинами.
Одежды тарджунов походили на широкие пончо с прорезями для крыльев-рук по бокам. Все накидки были однотонные — синие, зеленые, коричневые, серые, — но богато декорированные стандартными дополнительными элементами, похожими на нашивки, шевроны и погоны. У некоторых по правой стороне груди тянулись ряды блестящих пуговиц. Немного странным оказалось то, что у всех без исключения встречающих глаза были закрыты солнцезащитными очками в виде плотно прилегающего к голове обруча с затемненной полупрозрачной вставкой спереди.
Тарджуны стояли, окружив трибуну ровными полукольцами, молча и неподвижно.
— Чего они ждут? — спросил у менеджера Филин.
— Наверное, кто-то должен произнести приветственную речь, — не очень уверенно ответил Икар. — Меня не ознакомили с протоколом. Сказали только, что у нас будет сопровождающий, который в курсе.
— В курсе чего?
Икар замялся.
— Ну, в общем, он знает, что нам следует делать.
— Я тоже знаю.
Филин выдернул из заднего кармана пару барабанных палочек, взмахнул ими над головой и выдал ураганное тремоло на краю трибуны, как будто это был малый барабан его установки. Звук оказался не то чтобы громкий, но отчетливый. Одновременно с ударами палочек по деревянному ограждению стоявшие перед трибуной тарджуны принялись слаженно раскачиваться из стороны в сторону. Столь неожиданное поведение встречающих несколько удивило музыканта, и барабанные палочки в руках Филина ненадолго замерли. И тарджуны тут же прекратили раскачиваться. Филин заинтригованно хмыкнул и вновь ударил палочками по ограждению. Но теперь он выбивал иной ритмический рисунок. И группа летунов тут же снова пришла в движение, моментально подстроившись под новый ритм.