Шнапс лаял, пока не сорвал голос до жалкого хрипа. Мария-Кристина подобрала его с пола и снова глянула в дверной глазок. Сверкающее нечто — крий — никуда не делось. Он был выше чем Алан, никак не меньше двух метров, его золотое облачение ниспадало до узловатых босых ног. Он что, так и собирается стоять там весь день? Может быть, вызвать полицию?
В конце концов она набралась храбрости и отперла внутреннюю деревянную дверь, так что теперь их разделял только сетчатый экран.
— Ч-что? — спросила она. Ее колени тряслись так, что она едва могла стоять. — Что вам нужно?
Существо воззрилось на нее немигающими совиными глазами цвета индиго на серебристом лице с едва заметным бугорком носа. Его губы были более темного оттенка, скорее даже оловянного.
— Приветствие, — произнес пришелец.
— Приветствие? — она стиснула Шнапса так крепко, что тот протестующе взвизгнул. — Вот уж чего вы точно не дождетесь, так это приветствия! Убирайтесь обратно туда, откуда вы пришли!
— Нет, — ответило существо. — Вы являетесь приветствуемыми.
— Я не понимаю!
— Обещания теперь будут исполнены, — проговорило существо.
Судорожным движением Мария-Кристина защелкнула замок на внешней двери, чтобы существо не смогло до нее добраться.
— Здесь теперь являться наш дом, — продолжало существо.
— Ничего подобного! — В ее глазах набухли слезы. — Когда проводили районирование, нигде не было сказано, что наша улица отводится под жилье инопланетянам! Кроме того, вы нарушаете права владения! Этот дом вам не принадлежит, и если вы не уберетесь, придет полиция и вас всех посадят в тюрьму!
Существо продолжало неотрывно пялиться на нее.
— В том доме никто не жил.
— Потому что он принадлежит банку!
Пришелец слегка переместил вес своего тела.
— Банк собирается там жить?
— Банки нигде не живут! — У нее было такое чувство, словно она пытается что-то втолковать двухлетнему ребенку. — Банки не живые существа!
Она захлопнула внутреннюю дверь и побежала звонить в полицию. Лишь с четвертой попытки ей удалось набрать трясущимися пальцами нужный номер.
— Девять-один-один, — отозвался в трубке женский голос. — Что у вас произошло?
— Эта… тварь! — сказала Мария-Кристина. По ее лицу струились жгучие слезы. — Она пришла ко мне под дверь!
— Вы хотите сделать заявление о незаконном вторжении, мэм?
— Нет. — Она с трудом сглотнула. — Но у этого существа хватило наглости разговаривать со мной, когда оно в жизни не заплатило ни крупицы налогов и не регистрировалось в списках избирателей! Ручаюсь, у него даже водительской лицензии нет!
— Вам нанесены повреждения?
— Нет, — ответила она, — но…
— Может быть, повреждения нанесены кому-нибудь из проживающих по вашему адресу?
— Нет.
— Тогда, мэм, в чем состоит совершенное преступление?
— Они… им здесь не место! — сказала она. — Они вломились в этот дом, а теперь не хотят уходить.
— Вы имеете в виду крийев?
— Да, — ответила она. — Неужели вы не можете ничего сделать?
— Нет, мэм, — ответил женский голос. — Не можем. Всего доброго.
Трубка затихла. Мария-Кристина дала отбой и вернулась к входной двери. Медленно, осторожно открыла. На пороге никого не было. Она выглянула на улицу и увидела, что существо шагает по направлению к дому Гонзалесов. Дверь отворилась, и оно вошло внутрь. Мария-Кристина ощутила крошечный укол ревности.
Шнапс крутился возле ее ног, обнюхивая крыльцо, на котором остался незнакомый запах; его уши стояли торчком, в черных глазах сверкало неуемное любопытство. Она вновь заперла дверь.
Алан вернулся домой на полчаса позже обычного, что еще больше ее расстроило, поскольку она отчаянно не хотела оставаться один на один с этими… существами… по ту сторону улицы.
Ее руки сжались в кулаки.
— Ты пропустил визит одного из наших новых соседей, — сказала она, глядя, как он кладет свой портфель на комод.
Алан резко поднял голову.
— Боже правый, он что, вломился в дом? Почему ты мне не позвонила?
— Нет, кажется, он не собирался входить, — призналась она со странным чувством, как будто ее чего-то лишили. — Хотя к Бетти Гонзалес он вошел.
— У Бетти никогда не было ни грамма здравого смысла, — отозвался он, включая телевизор. — В новостях сказали, что военные вывозят их отовсюду, но постоянно появляются новые.