— Ну, в данном случае я бы так не сказала.
Она улыбнулась и взяла меню. Ларсону понравилась эта улыбка — теплая, добрая, осветившая все лицо.
— Ты действительно собираешься здесь обедать? — спросил он, устраиваясь поудобнее.
— Да, собираюсь, — подтвердила Вина, не поднимая глаз.
— Не против, если я присоединюсь?
— Даже не знаю…
— И правда, дурацкая идея. — Он привстал, собираясь уйти.
— Постой. Я так не думаю. — Теперь она смотрела на него с той же улыбкой.
— Да, на самом деле я так тоже не думаю. — Он снова сел. — Даже не знал, что такое возможно. В смысле, этот трюк с чужой головой.
— О, вполне возможно. Передатчик находится в моем ожерелье. Слушай, ты уверен, что все в порядке?
— Не знаю. Почему бы и нет?
Какое-то время она пребывала в задумчивости, затем решительно закрыла меню.
— Я буду рыбу.
Фирма Бевермана находилась всего в нескольких кварталах от офиса Ларсона. На следующий день он зашел туда, не договорившись о встрече.
В приемной гладко выбритый молодой человек по имени Френкель сказал, что ждать придется около получаса.
— Если только вы не хотите назначить встречу на другой день…
— Ничего, я подожду.
Ларсон уселся в кресло, взял журнал и принялся перелистывать виртуальные страницы, пробегая глазами статью об успехах Китая в области авиации.
— Молодец, — тихо произнес Френкель.
Ларсон поднял глаза. Отвернувшись от стола, Френкель поглаживал виртуального пуделя. Корки смотрела на хозяина с обожанием. Ларсон закрыл журнал.
— Разве это не глупо?
— Что?
— Притворяться, что гладишь собаку, которой на самом деле здесь нет.
— Но ведь Корки здесь. Я не могу потрогать ее, но могу представить, каково это. Когда-то у меня была настоящая собака, и Корки реагирует так же, как она. Я и не думал, что виртуальная копия может приносить столько радости.
— Действительно, кто бы мог подумать?
Несколько минут спустя Френкель произнес:
— Мистер Беверман готов с вами встретиться.
Ларсон направился в кабинет, как будто шел осаждать крепость.
В постели Вина оказалась нежной и внимательной, и Ларсону хотелось вести себя так же. С Кристин все происходило совсем иначе. С ней, с ее идеальным телом фотомодели, он чувствовал себя сторонним наблюдателем. Человек отдельно — тело отдельно. Как будто все дело в теле.
— Было очень мило, — сказала Вина, лежа на его руке.
— Пожалуй.
Она прижалась к нему и поцеловала в шею.
— Могу я задать тебе личный вопрос?
— Конечно.
— Почему ты развелся с моей начальницей?
— Э…
— Можешь не отвечать. Порой я говорю глупости.
— Да нет, все в порядке, просто не думаю, что смогу это объяснить. Это надо прочувствовать на собственном опыте…
— Я понимаю.
— Надеюсь. Думаешь, я слишком унылый? Это одно из обвинений Кристин.
— Не знаю. По-моему, все в порядке.
— Мне тоже так кажется.
— У вас же нет детей, так?
— Да. Только Кори.
— Пудель?
— Ага.
Какое-то время они лежали молча, потом Вина спросила:
— Ты скучаешь по ней?
— Она сидит в соседней комнате.
— По ней — то есть по жене.
— Не то чтобы…
— «Не то чтобы, но все же скучаешь» или «нет, не скучаешь совсем»?
— Что?
— Ничего. — Вина уткнулась носом в его шею и вздохнула.
Позднее, когда Вина заснула, Ларсон осознал, что ему все-таки не хватает Кристин. Он скучал не по их ссорам. Не по ощущению постоянного стресса. Он скучал по ней самой.
Он вспоминал, как они лежали в постели. Как ходили на вечеринки — он и Кристин, и кто на его месте не сожалел бы о том ощущении превосходства, которое испытывает мужчина, сопровождаемый самой красивой из всех женщин на вечеринке?
И все же он думал о ней как о некоторой идее. Ему не хватало лишь некоторых аспектов, а не всей Кристин в целом.
В субботу Ларсон и Вина вывели Кори в парк. Ларсон перестал там бывать, после того как повстречал Де Вриза с копией Кори. Какое-то время казалось, что дубликатами пуделя обзавелась половина Нью-Йорка. Сегодня, впрочем, ничего такого не замечалось. Наверное, мода сменилась, и Корки удалили или попросту позабыли, как обыкновенную брошеную собаку.
— Всего лишь еще одно дурацкое сетевое увлечение, — заметила Вина. — Не понимаю, почему оно тебя так волновало.
— Я тоже не понимаю. Все эти копии… мне казалось, что они обесценивают мою собственную собаку.