Черная глыба двинулась на отпрянувшего виконта. Вслед за псом тронулась с места и дверь. Рафаэль шагнул в открывшийся проем, ожидая, что дверь зловеще захлопнется за спиной. Но нет — она осталась открытой.
Лестница. Древняя, с выщербленными ступенями, очень крутая, освещенная непонятно чем. Он зашагал вниз, стараясь ступать потише.
— Дорогой граф, вы негостеприимны, — смеялся наверху чужак. — Так и будем стоять на пороге? Ну, дело ваше… Что же, вы не пощадите и этого славного мальчика? Мои вороны выклюют его золотые глаза. Желаете это увидеть, милейший?
Рафаэль пустился бежать.
И наткнулся на выросшую ниоткуда дверь. Только что впереди ничего не было — и вот, пожалуйста. У порога спит белый каменный пес. Морда прикрыта лапой, но ухо чутко приподнято.
Наверху препирались:
— Я позволю себе не поверить вам, дорогой граф. Мальчишка не может находиться под опекой Совета, ибо его магия пренебрежимо мала.
Леон что-то солгал в защиту Элиана — Рафаэль не вслушивался, выбирая в связке номер второй. Наученный опытом, отрезал ключ от общей связки и сунул в настороженное песье ухо. Ключ исчез, провалившись в пустоту. Ухо дрогнуло. Дверь тронулась с места, сдвигая в сторону спящего сторожа. Виконт кинулся в щель, не дожидаясь, пока дверь отворится как следует.
— А где ваш брат, позвольте осведомиться? — услышал он на бегу. — Любимый братишка, которому совсем не осталось жить, ибо вы приговорили его к смерти?
Ответ Леона потонул в рычании, донесшемся снизу. Перед третьей дверью присел на задние лапы свирепый желто-коричневый пес.
Грозное рычание было эхом, которое отзывалось на каждый шаг Рафаэля. Звякнувшие от неосторожного движения ключи породили омерзительный вой.
Как эта тварь рычит и воет, если у нее закрыта пасть? Тихо подкравшись — пес все равно злобно хрипел, — виконт рассмотрел сторожа вблизи. Замочной скважины не обнаружил.
— Лови! — шепотом велел он, бросая ключ, будто кость.
Взгляд не уследил, однако Рафаэль мог бы поклясться: каменная тварь на лету поймала подачку и сожрала. Прекратила рычать и хрипеть. Дверь и пес поехали ему навстречу.
— Рафаэль, откликнись, — мурлыкнул Герзенгольц. — Попроси брата, чтобы он купил тебе жизнь. Заодно попроси, чтобы выкупил жизнь Элиана. Всего-то нужен мне пустячок, который иначе пропадет ни за грош. А, Рафаэль? Где ты, мой мальчик?
Лестница повернула и уперлась в четвертую дверь. Здесь не было сторожа, но и замочной скважины Рафаэль не нашел. И дверных петель тоже. Они с той стороны? Значит, дверь открывается вовнутрь, если считать, что сам он находится снаружи.
Рафаэль надавил ладонью, затем налег плечом. Дверь сдвинулась. Стала, но в щель можно заглянуть… Изнутри на него смотрел пес, а на умильной морде яснее ясного читалось: «Давай поиграем!».
— Рафаэль, тебе любопытно со мной побеседовать? У меня довольно пленников, дорогих твоему сердцу.
Он швырнул ключ поверх собачьей головы. Зазвенело — ключ заскакал по ступеням. Пес развернулся и прыгнул следом; тяжко ухнул камень о камень. Дверь свободно открылась. Рафаэль перебрался через распластавшееся на лестнице собачье тело, невольно пощупал прижатый мощной лапой ключ — не стронуть! — и побежал вниз.
— Ну, вот что, граф, хватит терять время, — раздраженно сказал Герзенгольц. — Пропустите.
— Нет.
— Бросьте, я все равно пройду.
— Попытайтесь.
Рафаэль едва признал голос брата: Леон страшно, безнадежно устал. Враг не просто так топтался на пороге, молол языком — он сражался. И, увы, побеждал.
Пятая дверь. Растянувшаяся у порога сука кормила щенков. Они дружно уткнулись мордочками в материнское брюхо, а одного оттеснили, и он цеплялся лапками за каменную плиту, пытаясь вслепую ползти. Не колеблясь, Рафаэль сунул ему под брюшко ключ, нажал — и оторвал от пола. Думал было перенести щенка к матери, но каменная фигурка треснула и рассыпалась. Сука подняла голову.
— Я хотел помочь… — растерянно прошептал Рафаэль.
Собака тяжело привстала; щенков оторвало от сосцов, и они завозились на полу.
— Прости, мать, — Рафаэль ссыпал оставшееся в горсти крошево рядом с живыми малышами, положил ключ. — Мне очень жаль.
Собака с хрустом перевалилась на другой бок, носом подтолкнула щенков поближе к себе и подальше от двери. Виконт перешагнул через семейство и протиснулся в открывшуюся щель.
Наверху смеялся-мурлыкал Герзенгольц:
— Любезный граф, вы уже лишились физических сил, а сейчас я отниму у вас волю. И вы как миленький отдадите мне нужное. А потом… Что? Не слышу!
Беззвучный шепот Леона не добрался вниз, к Рафаэлю.