© Людмила Одинцова, илл., 2015
Эндрю Бартон
ПУСТЬ МНЕ ПРИСНИТСЯ СВОБОДА
— Выбирайте воду, несущую жизнь! Выбирайте Тадеуша Озириса, Истинно Чистого! — кричал подросток, стоя на ржавом подиуме. Он торговал бутылками, не так давно выловленными из Великой Тихоокеанской Помойки, — Насладитесь ее мягким, насыщенным вкусом! Стопроцентная вода, никакой переработанной собачьей мочи! А могут ли наши конкуренты похвастаться тем же? Пейте воду Тадеуша Озириса, обретите истину и свободу — от жажды!
Агент Тэрин Лян спустилась в ту часть Либерталии, куда никогда не заходили туристы. Она изучала людей вокруг — все они давно уже сдались, но в то же время отказывались признать, что их мечтам не суждено сбыться. Шаркая ногами и не поднимая глаз, покрытые пятнами сажи, крови и соли, здешние обитатели слонялись между лачугами, заполонившими палубу «Кувордена», одного из грузовых кораблей, составлявших основу Либерталии.
Солнце скользнуло за борт, и трущобы утонули в сумерках. Для любителей запрещенных технологий такие места — естественная среда, но Тэрин за годы своей службы много раз вытаскивала их на свет божий, в какие бы норы ни забивались преступники.
— Чистые женщины и мужчины на любой вкус! — выкрикивал зазывала перед борделем. Едва ли ему исполнилось больше шестнадцати: лицо покрывали прыщи, а голос ломался, как на доисторической записи. — Десять рэндов за десять минут, делайте что пожелаете, на «Корабле Венеры» удовлетворение гарантировано!
В отеле на верхней палубе она переоделась в потертые джинсы и серую майку, вышедшую из моды лет десять назад. Оденься она как турист, и ей бы шагу ни дали ступить — мошенники и карманники сбежались бы со всего корабля, от носа и до кормы. На «Кувордене» жили около четырех тысяч человек, и оставалось только гадать, сколько времени понадобилось на то, чтобы только что поднявшиеся на борт люди, с горящими глазами, уверенные в своей способности изменить мир, превратились в этих чумазых оборванцев, на долю которых осталась лишь копоть и ржавчина. Они хотели свободы — и свобода их погубила.
— Обменяйте ваши никчемные деньги на чистейшее золото! — несколько человек, стоявших возле менялы, рылись в карманах, пересчитывая залапанную, потускневшую мелочь. — С Валютной Компанией Кросса, вы можете инвестировать в золото, сотворенное первыми звездами, самое чистое во Вселенной, проверенное учеными до последнего кванта! Выбирайте Кросса, выбирайте чистоту!
Дойдя до места, называвшегося на карте перекрестком Рорк-стрит и бульвара Голта, она увидела заваленные мусором коридоры, вдоль которых выстроились уличные торговцы, предлагавшие сигареты, старые мечи и прочий хлам. Медицинский кабинет Квика располагался в самом нижнем из пяти угловых контейнеров, поставленных друг на друга. На дверной ручке висела петля, сделанная из кожаного ремня. Рука сама дернулась к кобуре. Затем Тэрин сделала долгий, глубокий вдох и открыла дверь.
— … время для этого, — произнес хриплый мужской голос. Затем раздался треск и грохот рассыпавшихся по металлическому полу предметов. Эхо прокатилось по пустой приемной, в которую вошла Тэрин. — Мистер Кросс — не самый терпеливый человек в мире. Если хочешь и дальше работать здесь, то пора бы решиться, Квик.
— Очевидно, мистер Кросс никогда не охотился на снарков, — сказал Квик. — Ему уже известен мой ответ, и у меня нет причин менять свое решение. Если это все, господа, то хочу заметить, что меня ждут пациенты, а где выход, вы знаете.
Сломалось что-то еще, на этот раз со звоном разлетающихся стеклянных осколков. Тэрин подкралась к двери и вытащила станнер из кобуры. Похоже, ей представился уникальный шанс повлиять на исход дела, и упускать этот шанс она не собиралась. Квик мог сыграть ключевую роль в ее расследовании.
— Кажется, ты не осознаешь серьезности своего положения, — продолжил мужчина. — Мистер Кросс заботится об интересах всей Либерталии. Ты же не хочешь стоять на пути прогресса этого прекрасного города? Или хочешь вернуться в компанию попрошаек? Бобби, покажи ему, почему он не хочет туда возвращаться.
Дверь чуть-чуть приоткрылась, едва пропуская полоску света. Тэрин задержала дыхание и прислушалась. Шаркающие шаги, сухой кашель, вскрик боли. Убедившись, что, кроме говорившего, Квика и молчуна Бобби, внутри никого нет и что никто из них не смотрит на дверь, Тэрин тихо выдохнула и осторожно приоткрыла дверь одним пальцем.