В вагончике было тепло и шумно, тут пили крепкий чай, отходя от ночного аврала, и над чем-то дружно хохотали. Поспать бы людям, да времени нет, вот они и подстегивают себя перед рывком на другой край света. Базунов снял маску, уселся за стол, тяжело уронив на него локти, поборол мгновенное желание уронить туда же голову и сказал:
— Уважаемые коллеги, призываю вас к порядку! Кто не спрятался, я не виноват.
Ему сунули в руку кружку с чаем.
— Нет, погоди, ты только послушай это, начальник! — позвал с верхней полки Саша Привалов, программист. Он листал книжку, по виду — детскую.
— Ну? — неприязненно процедил Базунов. Напрасно программист вообще голос подает, ой напрасно, ему бы молчать в тряпочку.
«А давай-ка, Наденька, пройдемся перед сном, поглотаем кислороду! — пошутил Владимир Ильич», — прочел Привалов с выражением. — «С удовольствием поглотаю кислороду! — улыбаясь, ответила шуткой на шутку Надежда Константиновна».
Все дружно грохнули.
— И вот такую ахинею наши дети читать должны!
— А ведь какому-то писателю, мля, за это денег заплатили! — механик Нечитайло, самый тут замученный и взъерошенный, сделал вид, что сплевывает в угол.
— Книжки писать — не мешки ворочать, — объяснил транспортный оператор Малаев и мечтательно закатил глаза. Ему вскоре предстояло всех грузить, и он уж точно не отказался бы тиснуть роман вместо перемещения тяжестей.
Базунов нехорошо засопел.
— Это где же ты увидел ахинею, дорогой товарищ Привалов? — начал он, постепенно заводясь, — Это про кислород, ядрена химия! Самое важное, архиважное дело сегодня!
— Опаньки… — пробормотал кто-то.
— Ты чего, начальник?.. — спросил Привалов опасливо.
— Вон у тебя даже Надежда Константиновна понимает, как необходим человеку кислород!!! — заорал Базунов в полный голос, — Аты!!! Аты…
— Слышь, бугор, я верно расслышал, что ты сейчас Крупскую дурой обозвал? — поинтересовались сзади.
В вагончике заржали совсем уж по-конски. Базунов не глядя сунул через плечо кулак.
— Я тебя спрашиваю, товарищ Привалов!
— Чего?.. — буркнул Привалов, резко грустнея.
— Ты ответственность свою понимаешь, ядрена матрена?
— Начальник! — взмолился Привалов.
— Персональную ответственность за исход нашего безнадежного дела?
— Начальник! Ну сколько можно! Канал будет прорыт строго по схеме. Не пойдет группа дальше стройплощадки, я ей точку прописал вручную… Раз команда «стоп» в программе не держится, точка будет вместо стопа. Ничего особенного, это всего лишь инженерная задача. Точка даже лучше стопа — это маркер, ориентир в пространстве, роботам так понятнее, они за маркер уцепятся и встанут на нем.
— А если опять не встанут?
Привалов отвел глаза.
— Анизотропное шоссе, — напомнил Базунов, — Про Пик Коммунизма я молчу вообще. Будут у группы тормоза или как? Можешь гарантировать? Уверен в своей точке, ядрена арифметика?
— Уверен, но… На всякий случай, если даже роботы пойдут дальше, их каньон остановит. Через пять километров от точки. Встанет группа на краю разлома и будет там ждать, пока мы ее не подберем.
— А если не мы?
— Да какая разница, начальник?
— Да такая, что приедут люди поднимать комбинат, ядрена бетономешалка, — а канал мимо усвистал, на пять километров дальше, чем по плану! Кто эти лишние пять камэ быстро зароет и наши задницы прикроет? А?!
— По плану вовсе никакого канала не было, — буркнули из-за спины. — Подсунули нам арык, а мы и рады стараться…
Базунов опять не глядя погрозил кулаком.
— Но вода-то будет течь, пускай и мимо… — пробормотал Привалов.
В вагончике захихикали: нуты, парень, сказанул.
Базунов тихо застонал.
— Чего-чего? — переспросил он.
— Им вода нужна, ну мы и… того. Дадим воду.
— Мы дадим воду, а нам дадут в морду, — ввернул Малаев.
— Привалов, ты же взрослый человек! Инженер, ядрен матан! Есть утвержденная схема водозабора! — прорычал бригадир, — И меня спросят, почему она диким образом нарушена! На пять километров, ядрена ирригация! И мне придется ответить! Как тебе такая инженерная задача, ядрена ты перфокарта?!
Взлетку на два километра длиннее чем надо я еще могу обосновать! Не знаю пока, каким образом, но могу…
— Взлетка длинной не бывает, — подсказали сзади. — Предлагаю версию: забоялись, что не оторвемся, вот и накатали про запас.
Базунов все-таки обернулся.
— Товарищ Сухов!
— Молчу, молчу, — пообещал седой атомщик с сизыми пятнами радиационных ожогов на щеках.