— Ты уверен, что у нее в крови не было какой-нибудь дряни вроде гепатита? Или, например, прионного заболевания в мозгу? Я — нет. Поэтому я ношу перчатки. А ты ничего не трогай. Не желаю объяснять твоей сестре причину твоей внезапной кончины.
— Он выглядит неправильно, — посетовал Пун, — Так, словно с него свисают какие-то нити.
— Микроволокна, — согласился коронер.
Пун с сомнением покосился на родственника. Иногда тот с авторитетом рассуждал о вещах, о которых не имел ни малейшего понятия.
— Некоторые новейшие импланты оснащены ими для отдаленного биомониторинга. Я читал об этом в журналах.
— Получишь в два раза меньше, если будут какие-то проблемы, — предупредил Пун.
Отойдя от стола, он стянул с лица маску и бросил ее в мусорку.
— Ублюдок, — беззлобно отозвался коронер.
Склонив голову набок, он изучающее уставился на имплант.
— Дашь мне три четверти, даже если я его поврежу. Или я кремирую эту штуку вместе с остальным.
— Ты будешь аккуратен?
— Поучи свою бабусю жарить цыплят.
Пун задумался. Деньги есть деньги, а Майер может отправиться на тот свет прежде, чем они успеют глазом моргнуть.
— Ладно.
Когда Мустафа явился в больничный кафетерий на встречу с Пуном, на ногах врача все еще были медицинские бахилы — тонкие полоски голубого пластика. Пун помахал ему от углового столика, стоявшего чуть в стороне от остальных. Мустафа с подносом, нагруженным едой и напитками, принялся пробираться сквозь толпу. После утренней операции он всегда был голоден.
Пун подождал, пока Мустафа устроится за столом и примется за свой ланч. Посредник знал его слишком хорошо, чтобы начинать разговор, пока врач не поест.
Две тарелки и еще одну порцию кофе спустя Мустафа откинулся на спинку стула и обернулся к Пуну. Пун подтолкнул к нему конверт. Мустафа взял его, проверил квитанцию депозитного счета и сунул конверт в карман.
— Имплант у тебя?
Пун кивнул.
— Он ждет вас в операционной 76.
— Группа?
— Группе заплачено, чтобы они вам ассистировали. Администрации заплачено, чтобы они ничего не заметили. Пациент прошел предоперационную подготовку.
Мустафа с вожделением оглянулся на кофейный аппарат, а затем опустил взгляд на собственные пальцы — длинные, сильные и твердые. Ему хотелось еще кофеина, но он знал, к каким последствиям может привести третья кружка.
Хирург встал и вручил Пуну счет за свой ланч.
— Давай покончим с этим. Сегодня вечером я обещал отвести жену в ресторан.
Развернувшись, Мустафа направился к выходу.
Пун тоже со вздохом поднялся и последовал за ним. Он оглянулся на счет, прикинул сумму, которую только что выплатил врачу, и покачал головой.
Хирурги были теми еще крохоборами.
Над горизонтом памяти Стринга вспыхнула зарница, и он почувствовал вкус крови. Он очнулся с ощущением неопределенности и неудобства. Логические операции совершались медленно, доступ к встроенной памяти был затруднен.
Однако он был жив и его омывала кровь — сильные, ритмические сокращения пульса. Стринг активировал свои субсистемы и потянулся к микрофиламентам.
Они исчезли. Были вырваны с корнем. Отсечены.
Он был парализован. Слеп. Глух.
Медленно и аккуратно Стринг возвратил себя к жизни.
Он взял пробу крови — всего один глоток — и проанализировал результаты. Все показатели были неправильными, совсем непохожими на показатели Дианы до прорыва аневризмы. Стринг сделал еще глоток и отрастил первое микроволокно. Он нащупал клетку мозга, проник в нее, открыл файл памяти с показателями Дианы.
Характеристики мозговых клеток не совпадали. Стринг поискал инструкции в своей встроенной памяти. Для начала он проанализировал самые вероятные из чрезвычайных обстоятельств, но ничего не подходило.
Стринг обратился к вариантам третьего уровня, затем к ситуациям с все меньшей и меньшей степенью вероятности. Никаких совпадений. Ничего, и вновь ничего, пока инструкции не исчерпали себя.
Оставался лишь один выбор.
Перезагрузка или аварийная импликация. Перезагрузка была самым безопасным решением. При этом его ИИ стерся бы, и Стринг превратился бы в чрезвычайно дорогой кусок тупого оборудования, утыканного сенсорами. После этого оставалось бы только ждать, пока кто-то свяжется с ним и скажет, что делать. Перезагрузка не могла причинить вреда.
Но и пользы тоже.
При аварийной импликации он должен был вырастить больше волокон, охватить новые участки мозга и активно искать инструкции для дальнейших действий. Однако опасность заключалась в том, что во время поиска он мог что-нибудь повредить и тем только усугубить положение.