Ребёнок был на руках у матери и тянул маленькие ручки ко всему, что она подносила ко рту. Настя дала ей галеты, но Анюту это только больше начало раздражать. У неё прорезались зубки и десна болели, и малышка начала капризничать. Днём или на свежем воздухе она ещё была более-менее спокойна, но к вечеру капризничала. Влад, видя, что Настя устала, забрал дочку и ушёл с ней в зал, а Настя осталась, чтобы прибрать после ужина. Она рада была уединению, но не потому, что устала из-за ребёнка, а потому, что Дима не выходил из головы. Она понимала, что прошло время и её ненависть не так сильна как раньше, что боль от его поступка прошла, но обида все же осталась.
Но не это главное: в глубине души она чувствовала, что не ненавидит его, что душа болит за него. Она всячески гнала это чувство, но поселившись где-то внутри, оно смущало девушку. «Он поступил подло. Он просто поигрался со мной…» - твердила она, но что-то заставляло её думать о нем не так плохо, как хотелось бы. Девичье сердце томилось по дням, когда Дима был для неё самым – самым. И это её пугало и она злилась на себя.
Боясь выдать себя перед мужем, Настя решилась отвлечься мытьем посуды, а потом заняться семьёй.
Спустя некоторое время, она присоединилась к мужу и дочке. Влад держал малышку на коленях и игрался с ней осторожно, стараясь не поцарапать нежную кожу ребёнка недельной щетиной.
Где-то в спальне раздалась трель его сотового. Настя пошла за ним и меньше чем через минуту вернулась с гаджетом.
- Костя, – сообщила она, протягивая ему телефон.
Влад занервничал. Приняв телефон, он не сразу ответил на звонок, а сидел и смотрел на экран. Настя заметила его тревогу и забрала ребёнка.
Влад встал и прошёл несколько шагов. Телефон продолжал его вызывать. Заметно нервничая, он снял трубку и тихо ответил.
- Слушаю.
И слушал где-то с полминуты. Затем ответил
- Хорошо, постараемся, – и повесил трубку.
- Всё в порядке, милый? – подошла Настя к мужу.
- Да, все хорошо. Костя просил нас не забывать о приглашении на субботу. Мы ведь не передумали? – улыбнулся он жене.
- Конечно, нет. Я и маму уже предупредила, она с удовольствием посидит с внучкой.
- Вот и отлично. – Влад провел пальцами по её скуле и губам, - Ты такая красивая, Насть. Если бы ты знала, как я тебя люблю.
- Знаю, - улыбнулась она мужу, - я тоже тебя люблю.
Влад отрицательно покачал головой.
- Не знаешь, детка. Даже не представляешь.
Он смотрел на неё с какой-то грустью в сочетании с бесконечной нежностью в глазах. Редкие минуты, но Насте всегда казалось, что Влад что-то хочет сказать или спросить, но не решается.
Он наклонился и поцеловал жену, но маленькое чудо вмешалось и ему пришлось отойти от Насти.
- Почему ты так нервничал? – спросила она.
Влад ответил не сразу. Он присел на диван.
- Потому, что именно Костя обычно сообщает новости о ребятах в тылу. Каждое наступление, каждый взрыв, каждое ранение… Каждый раз, когда он звонит, я боюсь услышать, что Дима погиб.
У Насти внутри ёкнуло. Как бы там не было, она не хотела его смерти, не желала ему такой участи. И то, что он страдал несколько недель до того, как ему разрешили уйти добровольцем, Насте удовольствия или облегчения не приносило. Ей хотелось думать: «Это кара за то, как ты поступил со мной», но не получалось. Она переживала за него и это тоже её злило.
- Милая, ты ведь читала сегодня ещё одно письмо? Возьми, пожалуйста, следующее и почитай.
- Я не хочу, – ответила она тихо.
Малышка вновь начинала капризничать. Она выгибала спинку на руках матери и требовала внимания. Настя попыталась её отвлечь. Села с ней на пол и взяла мягкую тряпичную куколку, оброненную недавно. Она перечисляла части тела игрушки, показывала глазки, носик, ушки, а у самой сердце нервно отплясывало так, что ей приходилось делать паузы и переводить дыхание.
- Мне это нужно, – сказал Влад после небольшой паузы.
- Ты же всё сам уже прочитал. Ты и так знаешь…
- Мне нужно, чтобы и ты знала. Пожалуйста, Насть. Мне нужна твоя помощь. Ты должна знать. Я… я больше не могу тащить… на меня давит этот груз, милая. Давай вместе, пожалуйста. Мне нужна твоя поддержка.