Так мы и провели первый день без Светы. Она, кстати перезвонила, но я не ответил. Решил сам справляться.
Письмо на этом заканчивалось. Настя аккуратно сложила его и вложила в конверт. Влад развернул её к себе лицом. И вновь этот взгляд: любовь, нежность и некая мольба, отчаяние.
- Влад, я давно заметила, что ты хочешь что-то сказать или спросить, может признаться, я не знаю. В чем дело? Что-то тебя мучает, я чувствую. Это из-за Димы? Ты настолько за него переживаешь?
Влад молча овладел её губами и через минуту тяжело оторвался.
- Насть, я очень тебя люблю. И чтобы не произошло у нас, знай, я никогда тебя не отпущу. Ты моя и ТОЛЬКО моя.
- Влад, я тоже тебя люблю. К чему этот разговор?
- Надо читать его письма.
- Влад…
- Пожалуйста.
Настя кивнула. Время было не позднее и она встав с колен мужа, взяла следующее по дате письмо.
Глава 5
Как бы Настя не пыталась отвести от себя нависшую угрозу её покою, она не могла. Влад чего-то недоговаривал, о чем-то умалчивал. Интуиция девушки подсказывала, что она ещё хлебнёт от этих писем.
Письмо, которое она сейчас держала в руках, пришло недели через три после предыдущего. Настя глазами пробежалась по бумаге. Написано оно было то ручкой, то простым карандашом. То аккуратно, то наспех набросано. Девушка села за стол и начала читать. Влад поставил чайник.
Привет, Костомаров. Рад за тебя, слышал о твоих успехах. Наверное слышали и о нас. Российские ребята освободили местность. Жители встречали как героев.
Дальше письмо шло неуверенным почерком. Это было видно, но не слышно и не ощутимо. Писатель, а это Дима, писал в этот момент дрожащей рукой, сдерживая рвущиеся наружу стоны, пытаясь удержать тело от сотрясающих рыданий. Усталость, страх что не найдёт покоя, боль от прожитых вслепую месяцев, боль от воспоминаний, боль от полученных ранений. Дима страдал от собственного бессилия, что не может ни вернуть, ни изменить прошлое. А оно каждую минуту сдавливало его в крепкое кольцо из чувства вины с примесью жгучей боли, сжимающей сердце и вырывающей душу с корнями. Да никак не вырвет. Дима написал следующие строчки через несколько часов после последних.
Я устал Влад. Ни смерть меня не берет, ни сумасшествие. Не человек, не тень. Я ничего уже не чувствую кроме дикого желания быть рядом с ней. И даже это временами притупляется и я сам не знаю чего хочу. Хотя знаю: исчезнуть, как утренняя дымка после восхода, о которой и не вспоминают или просто раствориться в воздухе, как растворился её запах. Здесь я не нашёл ничего. Здесь иной мир, иные люди. Здесь боли и смерти больше, чем где либо. Здесь нет моего покоя. Мы здесь привыкли к смерти. Казни на той стороне стали для некоторых просто развлечением. Я им завидую. Они избавляются от боли и всего, что их убивает. А может и нет. Я не знаю.
Я не могу избавиться от внутреннего терзания. Оно выгрызает изнутри, оставляя пустоту, а потом вновь заполняет и вновь грызёт. Больно, Влад, очень больно. Не тяни, друг. Сделай то, что ты обещал. Поверь мне, будет только хуже. Избавься, прошу тебя. Не ради меня, а ради себя. А ещё больше ради этого дитя...
Настя перевела взгляд на Влада. Он не смотрел на неё, он делал чай, слишком сосредоточенно, скрупулёзно. Настя насторожилась, наблюдая за ним.
- Что Дима имел в виду? Что ты ему обещал?
Влад молчал. Её внутренности сковало холодом. То, о чём она подумала, заставило съёжиться от несуществующего холода. Неужели Дима просит о покое от рук Влада, лучшего друга?
- Влад, что ты обещал Диме?!
Влад повернулся к ней с двумя кружками чая. Поставил на стол и одну пододвинул ей. Потом сел напротив и, не глядя на неё, произнёс.
- Читай, милая. Просто читай.
Следующие строки были написаны простым карандашом неровными строчками, а потом продолжались синими чернилами.
Не знаю зачем я продолжаю писать. Кажется, мне легче, когда говорю о тех днях. Как будто возвращаюсь в ту квартиру, вижу её и сижу рядом. Можешь вообще не читать, если тебе неприятно. Но с твоего позволения я продолжу.
Ночь прошла спокойно и утро началось как обычно. Я встал, умылся, приготовил завтрак, зашёл к ней, вывел, покормил. Никаких изменений. Она также молчит, также малоподвижна, смотрит либо прямо в глаза, либо в одну точку и может так сидеть часами. Обед заказал на дом, а пока она спала, днём сгонял в магаз и купил продуктов.