- Настён…
- Не подходи Влад, не трогай меня!
Из спальни донеслось кряхтение ребёнка. Влад с надеждой посмотрел на жену, но Настя открыла дверь и выскочила. Влад окликнул её, но она не остановилась. Он выбежал следом, но плачь ребёнка заставил вернуться и ему пришлось взять малышку на руки и укачивать.
Долгих полтора часа он ходил из комнаты в комнату. Телефон Настя оставила и он не мог связаться с ней. Он вышел из подъезда, но в округе её не было, а дождь колючими каплями оседал на все, что не укрыто от него. Влад не решился отправляться на её поиски – не мог оставить ребёнка...
Настя зашла домой вся мокрая. С отекшим от долгих рыданий лицом, опущенными плечами она прислонилась к стене и начала медленно снимать с себя куртку. Потом стянула мокрую обувь. Влад стоял в нескольких шагах. Он испытал облегчение, что она вернулась, но её вид заставил его молча наблюдать за ней. Не подходя. Она не глядя на него, прошла на кухню и поставила чайник. На столе лежало недочитанное письмо и Настя чувствуя, что вновь накатывает боль, отвернулась, и оперевшись о столешницу обеими руками, стояла качаясь. Слезы безудержно полились по щекам и Настя поспешила в спальню, взяла сухие вещи и ушла в ванную. Влад сидел на диване, склонив голову.
Стоя под душем, Настя вновь дала волю слезам. Все время, что она провела на улице, она искала ответ на вопрос: а действительно ли она ненавидела Диму? Не объясняет ли её противоречивые чувства тот факт, что практически каждый раз она испытывала непонятное волнение при виде его? Тогда Настя упорно гнала это чувство убеждая себя в том, что Дима предатель, что она его ненавидит. А сейчас понимала, что не было никакой ненависти. В глубине души она так и не смогла поверить в то, что Дима на самом деле такой. Она ведь любила его. От этого ещё больнее.
А Влад? Она и Влада любила. Во всяком случае раньше была уверена. А сейчас не хотела его видеть, слышать. Всё, чего хотелось Насте - это увидеть Диму и на коленях вымолить у него прощения. Знать, что он не возненавидел её так же, как и она.
Столько вечеров она ему испортила.
Но Димы не было. И больше всего она боялась, что так и не успеет попросить у него прощения.
Настя вышла из ванной и прошла на кухню. Там был Влад. Он заварил ей чай и поставил на стол. Когда Настя села, он присел перед ней на корточки и положил голову ей на колени.
- Насть, не молчи, пожалуйста. Покричи на меня, поругай. Хочешь ударь, но только не молчи. Всё что угодно скажи, я словом не попрекну… Только дай мне надежду, что ты не бросишь. Я не смогу без тебя, милая. Я всё равно тебя не отпущу. Не смогу.
Настя пыталась положить ладонь на его голову, погладить как раньше, но не могла. Не могла пересилить себя и коснуться его. Нет, она его не ненавидела, но ей нужно было время. Она закусив губу и сдерживая слезы, держала сжатые в кулак пальцы, не в силах разжать их и коснуться его волос.
Влад поднял на неё голову с мольбой в глазах.
- Насть…
Она закрыв глаза, покачала головой.
- Пожалуйста, Влад, не сейчас. Дай мне время, дай побыть немного одной.
Влад поцеловал её руки и молча встав, вышел из кухни. Оставшись одна, она ладонями охватила кружку и сидела несколько минут. Потом взяла письмо и маленькими глотками отпивая из кружки, продолжила читать.
… Держа её за плечи увёл в свою спальню и посадил на кровать.
- Чего же ты так мёрзнешь? - спросил я, но ответа не получил.
Я не хотел думать о том, что она чего-то боится. Осторожно уложил её на кровать и всю укрыл одеялом, да ещё и сверху накинул шерстяное одеяло, которым я практически не пользовался. Моя комната была на солнечной стороне и я решил, что здесь ей будет теплее. Она ещё какое-то время дрожала, а потом уснула. Я сидел перед ней и смотрел на девушку, к которой я с самого начала относился колюче. Не хотел принимать у себя и тем более ухаживать за ней. А теперь я понимал, что бессмысленно отрицать очевидное. Вика понравилась мне с самого начала, уже тогда, когда с напуганными глазами она стояла у стены, направив на меня пистолет. И потом я держал её, касался, боясь доверить кому-то другому, а из больницы сбежал именно от того, что испугался. Сам себе не хотел признаваться, а тем более кому-то ещё. И твоё предложение совместного с ней проживания меня напугало не на шутку. Конечно, я хотел очень. Но побоялся, что не справлюсь, что она придёт в себя и уедет, а я больше не увижу её. Да, что там юлить: я знал, что привяжусь к ней всерьёз, и просто боялся, что она не примет меня, не полюбит. Я влюбился в это чудо, как подросток. И сейчас, сидя перед Викой, радовался, что она у меня. Я мог видеть её каждый день, мне доставляло удовольствие готовить ей завтраки, каждое утро идти за ней в комнату и вести к столу. Я радовался как мальчишка, когда она доверчиво позволяла брать её за руку, смотрела прямо в глаза. Пусть молчит, пусть не отвечает мне, лишь бы была рядом. Не хочу больше притворяться и строить из себя черствого Диму, которому плевать на её проблемы. Я хочу заботиться о ней, просто радоваться тому, что она есть в моей жизни.